Маленький дух влетел обратно в лодку, врезался в борт, забился в угол. Её водяное тело дрожало, то расползаясь в лужицу то собираясь вновь. На боку зияла рваная рана, не физическая, а энергетическая. Часть её сущности была вырвана, оставив дыру, через которую утекала жизненная сила.
Ярость захлестнула меня.
Не горячая, кипящая ярость человека.
Холодная, расчётливая ярость Архимага затопила моё существо. Кто-то посмел ранить Каплю. Мою Каплю. Маленького наивного духа, который доверчиво бросился к «сестре». Существо, которое я приручил, воспитал, сделал частью себя.
Факты выстраивались в цепочку. Существо ранило водного духа, значит, само принадлежало к миру духов. Обычное физическое создание не могло бы причинить Капле вред, их природы не пересекаются.
Сирены, что живут в южных морях, поют, мороча голову морякам. Но они делают это не из злобы, а от озорства. Избежать их влияния не так сложно. И они никогда не навредили бы своему собрату.
Но это был не обычный дух. Это было что-то извращённое, неправильное, злое.
Я его уничтожу. Теперь это не просто охота, это уже личное. Я покараю ту дрянь, которая посмела обидеть Каплю.
Я нырнул и поплыл вперед, стремительно отталкиваясь от воды.
Активировал «Шёпот течений», вложил в него энергии с запасом. Моё базовое сенсорное заклинание развернулось, как паутина. Каждая молекула воды в радиусе сотни метров стала продолжением моих чувств. Я чувствовал движение каждой рыбы, каждой водоросли, каждого камешка на дне.
Впереди был центр затона. Сто метров на северо-запад, если можно было доверять сторонам света в этом тумане. Глубина пятнадцать метров. Илистое дно, поросшее водорослями. Несколько затопленных брёвен.
И там, на самом дне, непонятно что.
По мере приближения вода становилась всё холоднее. Пробирала до костей, градусов пять, не больше. Обычные человеческие мышцы немедленно свело, едва не скручивая судорогой. Я пустил по жилам волну энергии, согревая себя и добавляя сил. На этом этапе развития, я уже физически намного превосходил обычного человека. Пусть ненадолго, но для боя хватит.
Покров тишины держался даже под водой. Барьер вокруг головы уплотнился ещё сильнее, создавая почти физический барьер. Пение превратилось в вибрацию, низкую, гулкую, проходящую сквозь тело.
Я чувствовал её в рёбрах, в позвоночнике, в костях черепа. Даже через защиту ощущалась её сила. Обычный человек не смог бы сопротивляться дольше нескольких секунд.
Плыл вглубь мощными гребками. Руки рассекали воду, ноги работали размеренно, экономя силы. Видимость под водой была ещё хуже, чем на поверхности.
«Шёпот течений» вёл меня как компас. Я не видел цели, но чувствовал её. Там, внизу, источник всех бед. Существо, которое посмело ранить Каплю.
«Данила, Осторожно!» — голос Капли звучал в голове встревоженно. — «Там плохая! Злая!»
Тёмная вода начинала светлеть. Не равномерно, а пятнами, пульсациями. Внизу, сквозь завесу мути и редких водорослей, проступало бледное свечение. Оно билось в такт пению, то ярче, то тусклее, как биение больного сердца. С каждой пульсацией по воде расходились концентрические круги искажённой энергии.
«Капля боится! Кто это, Данила⁈ Таких не бывает!»
Ещё пять метров вниз. Холод здесь был другой, не острый, кусающий, как у поверхности, а глубинный, могильный. Вода, которая не видела солнца месяцами, может, годами. Она была тяжёлая, вязкая, словно не хотела пускать в свои глубины.
И вот я увидел источник.
Существо зависло в толще воды в метре над илистым дном. На первый взгляд обычная русалка. Водная дева из старых легенд. Женская фигура от головы до пояса, стройная, грациозная. Длинные волосы, метра полтора, не меньше, были распущены, колыхались в воде как живые водоросли. Они то собирались в единый поток, то расходились веером, то закручивались в спирали.
«Нет-нет-нет!» — Капля забилась в панике. — «Не верь ей!»
Нижняя часть тела представляла собой рыбий хвост. Чешуя серебристая, с зеленоватым отливом, каждая чешуйка размером с серебряный рубль. Хвостовой плавник широкий, полупрозрачный, с прожилками, похожими на сеть капилляров.
Именно так выглядели русалки, водные духи высокого уровня развития, которых я встречал в прошлой жизни. Существа из чистой водной стихии, не злые и не добрые, просто иные.
И тут я увидел второй слой. Поверх русалочьей сущности, как плохо подогнанная маска на лице актёра, был наложен образ утонувшей девушки.
Свадебное платье. Когда-то белоснежное. Сейчас всё это истлело, покрылось тиной, стало серо-зелёным, как плесень на хлебе.