— Вуаля! Газированная вода! Можете добавить сироп, лимон, что угодно! Представляете? Проверили воду на чистоту и тут же сделали из неё лимонад! Гениально же!
«Пузырики!!!» — восхитилась Капля. — «Капля тоже может делать пузырики!!!»
Не дожидаясь моего ответа, Шестаков схватил следующее устройство. Керамический чайник с металлическими вставками и хитрой системой трубок.
— А это! Моментальный кипятильник! Холодная вода, чайные листья, один огнекамень минимальной мощности, и через десять секунд готовый чай! Горячий! Можно даже температуру регулировать!
— Шестаков…
— Подождите, подождите! — он уже тащил третье устройство. — Вот это мой шедевр! Поющий чайник!
Устройство действительно напоминало чайник, но с таким количеством дополнительных деталей, что исходная форма угадывалась с трудом. Трубки, клапаны, какие-то резонаторы…
— При закипании пар проходит через систему свистков, настроенных на разные тона! Можно запрограммировать мелодию! Хотите «Калинку»? Или может Венский вальс? А если добавить сюда механизм для взбивания молока, получится поющий капучинатор!
— Пётр Савельевич, — я попытался остановить поток его красноречия. — А мои приборы?
Он сдулся, как проколотый воздушный шар.
— Ах да… ваши скучные приборы… — он подошёл к другому столу и снял ткань. — Вот. Десять штук я сделать не успел. Технология оказалась сложнее, чем я думал. Готовы пять карманных и два стационарных.
На столе лежали латунные коробочки размером с портсигар и два прибора покрупнее, размером с небольшой чемоданчик. Я взял одну из коробочек, открыл. Внутри — именно то, что заказывал. Серебряный щуп на гибком проводе, небольшое окошко для камня-тестера, рычажок активации. Всё строго по моим чертежам.
— Отличная работа, — я кивнул с одобрением.
— Отличная? — он оживился. — Это же просто коробки с дырками! Никакой фантазии! Вот если бы вы позволили мне добавить хотя бы термометр! Или компас! Вдруг вам на корабле понадобится?
— Не понадобится.
— А подсветку? Лунным камнем! Чтобы в темноте можно было пользоваться!
— Спасибо, не нужно.
— Музыкальный сигнал об окончании проверки? Разные мелодии для разных результатов!
— Нет.
Он вздохнул так глубоко, что пламя в ближайшей горелке заколебалось.
— Вы не понимаете! Это же можно сделать универсальным водным процессором! Проверка качества, очистка, газирование, подогрев, охлаждение, ароматизация — всё в одном устройстве!
— Мне нужны именно такие, какие есть, — я сказал твёрдо. — Сколько времени займёт изготовление остальных?
— Два дня. Может, три. Серебряные щупы — деликатная работа, нужна точность. А вы так и не скажете, для чего эти приборы?
— Для проверки качества воды.
— Я это понял! Но как именно? Что за принцип? Может, если я буду знать…
— Лучше вам не знать. Так, сколько с меня?
— Сто пятьдесят рублей, — он назвал сумму с видом человека, который готов торговаться. — Но если вы возьмёте ещё и кипятильник, всего за десять рублей, то я сделаю скидку и…
— Беру, — прервал я его. Времени на торговлю не было.
Шестаков просиял и буквально впихнул мне в руки керамический чайник.
— Вот увидите, пригодится! Особенно в походных условиях! А если вам понравится, закажете партию для продажи! Представляете, в каждом доме моментальный чай! В каждой конторе! Революция в чаепитии!
Пока он упаковывал приборы в деревянный ящик, зачем-то их перекладывая соломой, я достал чековую книжку и выписал чек на сто шестьдесят рублей. Шестаков принял его с благоговением археолога, получившего папирус лично от фараона.
— Эх, господин Ключевский, нет в вас души изобретателя! Вот представьте — человек проверяет воду и тут же может приготовить из неё кофе! Или суп! Универсальность!
«Дядя смешной!» — прокомментировала Капля. — «Хочет всё в одно засунуть! Как Капля в свой карман!»
— Кстати, — Шестаков вдруг оживился снова. — Раз уж вы здесь, взгляните на моё новое изобретение! Вечный двигатель!
— В другой раз, — я попятился к лестнице.
— Но это же технологический прорыв! Смотрите, если взять русалочий камень и соединить его с воздушным элементалем через систему резонаторов…
Я поднимался по лестнице, а он всё говорил и говорил, перечисляя преимущества своего изобретения. Даже когда я вышел на улицу и закрыл за собой дверь, из подвала всё ещё доносился его приглушённый голос:
— … и тогда энергия будет циркулировать бесконечно! Бесконечно, вы понимаете⁈
На улице я глубоко вдохнул относительно свежий воздух. После подвала Шестакова даже пыльный воздух переулка казался горным.