- Немного, - кашлянув, ответил он.
- Давай доспим, а? У меня тяжелая неделя была.... М?
- Ага, - еще более растеряно ответил он, с ужасом понимая, что продолжает прижиматься к ней всем телом - грудью, животом, бедрами, и соответственно, эрекцией.
Она тихонько улыбалась ему в плечо - от осознания того, что она вызвала у него такую бурную реакцию. Сон потихоньку снова накатывал теплыми волнами, и Рада поерзала, устраиваясь удобнее, обнимая его крепче. Рядом с ним было какое-то ощущение защищенности, покоя.
Второй раз проснулись утром. Рада со всеми удобствами устроилась на его груди, согнутая нога закинута на его бедро, рука - на живот. Игорь проснулся первым, и лежал не шевелясь, боясь спугнуть дивное ощущение того, что ты не один. Вот так вот по-домашнему он не просыпался уже лет так десять, и успел подзабыть, как это.
- Доброе утро, - сонно сказала Рада. Он вздрогнул, и ответил:
- Доброе. Выспалась?
- Нет. Проснулась оттого, что есть хочу. Ты выспался?
- Не понял еще.
- Позавтракаем и поваляемся еще, да?
- Давай, - согласился Игорь, потихоньку подтаскивая одеяло, и прикрываясь. Рада тут же отпихнула одеяло в сторону:
- Жарко, не натягивай его.
Игорь сверлил взглядом потолок, мысленно кляня все подряд. Начиная от вчерашней непогоды, и заканчивая собственной реакции на ее хриплый ото сна голос и мягкое тепло, исходившее от ее тела.
Она откатилась в сторону от него, вытянулась на спине, потянулась с поскуливанием, зажмурившись. Этого времени ему хватило, чтобы натянуть на себя одеяло.
- Я в душ, - подняв с пола смятый халат, накинула на себя и скрылась за дверью.
- Твою мать, - от души высказал Игорь свое мнение утренней эрекции, приветливо покачивающейся под одеялом.
***
Завтрак был более, чем плотным. Появился он на столе сам по себе, безо всякого участия Рады. Девушка задумчиво его уничтожила, потерла лицо и спросила:
- Ты не обидишься, если я еще полежу? Можешь, конечно, присоединиться, - в ее предложении не было никакого скрытого сексуального подтекста - он специально вслушивался. Ноль, полный. Наверное, так предлагают поваляться закадычной подружке. Игорь проглотил это, и кивнул, как будто против своей воли. - Если лежать надоело, могу выдать тебе ноут с выходом в сеть, или телек....
Девушка, позевывая, поплелась обратно в комнату, он как привязанный шел за ней, поедая глазами изящную спину и весьма соблазнительную попку.
- Можно совместить приятное с полезным, - кашлянул он. - Я буду валяться рядом с ноутом. Как тебе?
- Гениально. Вон там, на столе возьми. Я включу, там запаролено все.
- Спасибо. Как тебя зовут? - неожиданно ляпнул он. Девушка изогнула бровь и ответила:
- Рада.
- Красивое имя. А меня...
- Игорь.
- Откуда ты знаешь? - удивился он. Рада хитро улыбнулась.
- Мы уже знакомы с тобой. Ты меня не помнишь просто. - Девушка закапывалась под одеяло.
- Откуда мы знакомы? - продолжал допытываться Игорь. Рада зевнула:
- Потом расскажу, ладно? Не ломай голову. Это было семь лет назад почти.... - Она свернулась компактным калачиком у него под боком. Какое-то время он сверлил ее взглядом, потом уткнулся в компьютер. Слава богу, зам был на связи - не на шутку обеспокоенный его, Игоря, исчезновением. Объяснив друг другу положение дел, договорились на том, что до следующей недели Игорь будет управлять фирмой дистанционно. Подавив недостойное желание пошариться по чужим файлам, Игорь отложил в сторону компьютер, лег на бок и оперся на локоть, рассматривая девушку. Рада как будто спала. Чистая кожа, ровные дуги бровей - не выщипанные черточки, как у большинства женщин, а нормальные, человеческие. Игорь вот этого парадокса никогда понять не мог - сначала выщипать все брови, а потом нарисовать заново.... Высокий лоб, полные губы, длинные ресницы, упрямый подбородок, высокие резкие скулы. Не красавица. Совершенно. Длинная шея, тонко вылепленные ключицы, изящную спину и длинные ноги он уже рассмотрел. Тонкая талия. Форма ладоней тоже изящная, только суставы пальцев немного шишковатые. Никаких украшений. Кожа чуть смугловатая. Совершенство.... Игорь мотнул головой, отмахиваясь от подбирающегося транса, и резко перекатился на спину. Черт, чтобы вот так, на женщину, впасть в транс - пограничное состояние контроля - такого с ним еще не было.
- На мне что, мухоморы растут? - хриплый голос заставил его, чуть ли не подскочить.
- Что?
- Цветуи, говорю, на мне, что ли?
- Какие... Цветуи?
- Смотришь на меня так, как будто на мне письмена какие-то.
- Просто ты очень красивая.
- Надо же, - губы ее против воли растянулись в довольной улыбке, и она спрятала лицо в подушку.
- Да. А еще я не могу понять, какая на тебе иллюзия. Иллюзию чувствую. А понять, где - не могу. Кто ставил?
- Сама.
- Ничего так у тебя уровень, - Игорь присвистнул.
- Так как, вспомнил, откуда я тебя знаю? - Рада резко распахнула глаза, и он с ужасом окончательного осознания понял - он пропал. Глаза были темно-зеленые. Ведьминские. Совершенно невообразимые глаза. Красивые и страшные одновременно. Рада моргнула, отпуская его на свободу, и он облизнул пересохшие губы.
- Нет, - он снова охрип. Рада села, и сняла иллюзию. Он охнул и тут же вспомнил ее.
- Твою мать, - он хохотнул и пропустил через пальцы длинную прядь цвета гречишного меда.
- Узнал.
- Узнал, - он не удержался и снова погладил волосы. Потом еще раз. И еще. Сжал ее затылок в ладони, провел пальцем по щеке. - Радка. Убери их обратно.
- А то что? - она наклонила голову и потерлась всей щекой об его ладонь.
- Вот что, - он рывком пересадил ее к себе на колени, и впился в ее губы, сминая в требовательном и жадном поцелуе. Черт возьми, если бы она начала сопротивляться, он бы тут же ее отпустил, собрал свои вещи и дернул бы отсюда, и плевать на все! Но нет, она еще и отвечала ему, зараза такая. Он приглушенно зарычал ей в ухо, поцелуями-укусами прокладывая дорожку вниз по шее, с треском раздирая на ней какую-то пижаму, вжимая ее тело в свое, впиваясь пальцами в нежную мягкую кожу. В какой-то момент она охнула, и содрала с него рубашку, цепляясь за его плечи, царапая его. Что-то с треском полетело на пол. Жадная торопливость, никакой нежности - острая необходимость взять эту женщину себе, поставить клеймо, чтобы никто, никогда не посмел даже приблизиться к его женщине! Ибо она - только для него, а он только для нее, и так будет до конца дней!