– В другой раз, Дарен. Я лучше поплаваю, – ответила она рассеянно.
– Ты выглядишь уставшей, – заметил он, спешиваясь.
Ингрид пожала плечами, потом хитро подмигнула своему брату:
– Не сомневайся, у меня хватит сил, чтобы наглядно показать тебе, кто в Амальоне самый быстрый пловец!
Дарен тут же оживился:
– Я так и знал, что ты не упустишь возможности потягаться со мной силами!
– И не рассчитывай на это!
Они продолжали свой путь по деревушке, которая располагалась на самом морском берегу. Амальонская часть побережья разительно отличалась от гронгирейской. Если в Амальоне берег был пологим, покрытым сочной зеленой травой, которой питались пасущиеся тут животные, то в Гронге он был неприступным и обрывался в море высокими скалами. Получалось, что гронгирейцы могли выйти к морю, только пройдя через Поляну Единорогов, которая тоже лежала на побережье.
– Огонь мало совместим с водой, – услышала Ингрид голос Кеннета, который, конечно же, прочитал ее мысли. Он подождал, пока она поравняется с ним. Позади них остались последние деревенские домики. Теперь их путь пролегал через зеленый луг. Уже отчетливо слышался шум прилива. Море было совсем рядом.
Ингрид беспомощно улыбнулась брату.
– Это все, о чем я хочу думать!
– Я до сих пор не могу понять, как так произошло, что Диана оказалась первым человеком, которого ты повстречала, возвращаясь домой, – произнес он, и в голосе его слышалась грусть.
– Почему тебя это расстраивает? – искренне удивилась Ингрид.
– Потому что все было бы намного проще, если бы ты не встречалась с ней вообще!
Ингрид не поверила своим ушам. Она несколько раз моргнула, но перед ней на самом деле находился ее брат Кеннет. Кеннет, который всегда все понимал, который всегда находился на ее стороне, всегда доверял ей, чтобы не происходило. И вот теперь Кеннет говорит такое…
– Что-то произошло? – прямо спросила она, совершенно сбитая с толку его словами. Ее зеленые глаза, казалось, сейчас окажутся на лбу от охватившего ее удивления. Хотя рука ее продолжала по-прежнему безмятежно покоиться на гриве у единорога. Кеннет подумал о том, что один единственный раз видел, как его сестра вышла из себя. Это было перед поединком с Дианой, когда ей стало нестерпимо больно из-за ненависти, испытываемой ими к гронгирейской воительнице. С тех пор все они опасались проявлять хоть какие-нибудь враждебные чувства к Диане. Но, по всей видимости, сожаление Кеннета по поводу Дианы могло ранить только Кеннета.
– Извини! Я думаю не о том, – он поспешил успокоить сестру.
– А о чем ты думаешь? – поинтересовалась она.
– О будущем… О том, что… – он пытался и не мог произнести фразу.
Но услышанного было достаточно для того, чтобы Ингрид возмущенно фыркнула.
– Кеннет, что ты ел за обедом? С чего ты взял, что у меня нет будущего? Потому что я люблю Диану, а она не амальонка?
– Как хорошо ты подбираешь слова, – рассмеялся он. И его смех был веселым и без тени горечи. Но потом он продолжил. – Она не просто не амальонка, она гронгирейка, она враг, и не просто враг, а предводительница всех наших врагов.
Ингрид даже не стала поправлять его на «всех ваших врагов». Она решила понаблюдать за братом и выяснить, с чем связаны такие перемены его настроения. Уж не с появлением ли Ричарда? Они были лучшими друзьями. Естественным образом можно было предположить, что Ричард ненавидит Диану всем своим сердцем, и его отношение передается другу.
Вечер на берегу прошел тихо. Ингрид не стала соревноваться с Дареном в скорости, она просто уплыла в море, так далеко, что никто и не пытался ее догнать. Это было спасением. Погрузившись с головой в теплые морские волны, она чувствовала лишь их стремительный бег вдоль своего тела, и это было прекрасным ощущением. Будто бы ей опять четырнадцать лет, она купается со своими друзьями в бухте, полдень, ослепительное солнце, соленые брызги, веселые голоса, ее кто-то зовет…
Вынырнув из воды, Ингрид поняла, что ее и вправду зовут. Обернувшись, она увидела, своих родителей на берегу. Неподалеку от них в кругу стояли братья и Ричард. Они играли в лунгу, старинную амальонскую игру, перекидывая друг к другу небольшой голубой шарик. Увидев это, Ингрид стремительно поплыла к берегу. Она обожала играть в лунгу, потому что никто не мог сравниться с ней в заколдовывании шара. Это было самым удивительным: ей так легко давалась магия игры и с таким трудом давалась обыкновенная боевая магия.
Но она не успела принять участие в игре, потому что уже стемнело. Одевшись, Ингрид присоединилась к своим родным, и они все вместе отправились домой. Обратно решили идти через Поляну Единорогов, чему Ингрид несказанно обрадовалась. Поляна находилась как раз между Гронгом и Амальоном, и у западного ее края начиналась гронгирейская граница, фиолетовая стена с охранными заклинаниями. Сердце амальонки учащенно забилось, как только она завидела фиолетовое сияние. Ингрид не могла оторвать взгляда от живого темного огня, утекающего к самым вершинам Гронгирейского Хребта. Ее необъяснимо тянуло подойти поближе, и она послушалась себя.