Клим сделал несколько шагов к ней.
Инга попыталась отступить – и уперлась спиной в стену.
– Ты ведь такая же, как я, разве нет? Твой дар – единственная твоя ценность, – еще несколько шагов, – ты никому не нужна, даже той, кто произвела тебя на свет, – еще шаг. – Хочешь, расскажу, как ее звали? Я знаю, – еще шаг. – Да, знаю. Пойдем отсюда. Таймер запущен, но сбежать еще не поздно…
Последний шаг.
Ноль теперь стоял так близко, что Инга могла различить даже несвежий запах изо рта.
Она мотнула головой.
Дверь распахнулась. Инга не успела ничего сделать, как Клим схватил ее за плечо, развернул, прижимая к себе – и приставил к виску что-то маленькое, холодное и твердое.
– Стоять! Или ее голова превратится в лопнувший арбуз.
А ведь он не врал…
Двое охранников приближались. Кажется, где-то за ними виднелось лицо Павла.
– Друг, давай без глупостей, – первый охранник.
– Вы даете мне уйти. Сейчас. Или она умрет. Считаю до пяти. Раз…
Еще одна фигура. Высокая и быстро приближающаяся. Андрей Васильевич?
Негатор ворвался в помещение, ведя за собой еще каких-то людей. От него что-то словно бы расходилось в разные стороны, заполняя зал.
Что-то болезненное: один из охранников пошатнулся, а второй и вовсе осел на пол.
Спустя мгновение «что-то» добиралось и до нее, и Инга ощутила глухую боль внутри. Такую же, как в котельной, только куда более яркую и сильную, отдающуюся в зубы и расходящуюся волнами по телу.
Ладонь оторвалась от ее виска. Ноль разжал руку и попятился, отпуская ее.
– Работайте, быстро, – рявкнул Андрей Васильевич, направляясь к макету. – Алешин, за мной.
Оставшиеся на ногах охранники устремились к Климу, едва стоящему на ногах и сжимающему собственные виски. Его скрутили и утащили прочь.
Инга пошатнулась. Боль не хотела исчезать, пробираясь куда-то в центр груди и усиливаясь, усиливаясь... Мир перед глазами почему-то потерял четкость, но эмпат все же сумела различить, что Андрей Васильевич унес ту коробку, которую Клим спрятал в макете фабрики. Заметила она и как охранники уводят из помещения что-то говорившего Ноля.
Странные, неприятно режущие глаза краски изменили все вокруг, расцвечивая мир причудливым образом. Инга почувствовала, что падает, и попыталась ухватиться за обитую бархатом скамейку.
Рука встретила пустоту.
Мир стремительно размывался, превращаюсь в кашу из слов, звуков и мыслей. Отдельные звуки, цвета и ощущения не удавалось собрать воедино.
Лай? Кто-то звал по имени? Кажется…
Мужчина… Павел? Незнакомая женщина. Неприятный запах, бьющий в ноздри, и звуки, складывающиеся в слова, в которых не было никакого смысла.
– Криво снятый блок...
Огонь жжет изнутри.
– П-перезагрузка… сейчас.
– Опасно.
– Или она умрет, т-ты видишь п-показатели. Я с-справлюсь с ассистированием.
Павел? Это он говорил?
– Паша, будет отторжение – тебя размажет. У тебя нет подготовки, ты сам вымотан до предела. Нужно к нам…
Страх. Женщина боится. За него, Павла?
– Ты обещаешь, что она выдержит п-путь? В-вижу, что н-нет. Д-делай, что н-надо. Сейчас.
Тоже страх, но иной.
– Риски…
– Я в курсе. Д-делай, говорю! Андрей все п-подпишет.
Больно, как больно! Огонь жжет, жжет изнутри…
Кажется, ее передвигают.
Кто-то что-то говорит. Говорит… И огонь уходит. Уходит, подчиняясь словам. Исчезает, словно его и не было.
Инга попыталась вдохнуть, пользуясь передышкой.
Секунда покоя – и огонь вернулся. Не огонь – сила. Сила, невесть откуда взявшаяся и теперь текущая по телу, по венам, по коже, по рукам и ногам, пронизывающая все внутри. Сила, которую нужно принять, с которой нужно смириться, которой нужно дать…
Место? Простор?
Инге хотелось просто взять и отбросить все прочь. Прочь, куда подальше…
Но это – так же, как оторвать от себя руку или ногу. Это ведь ее! Ее сила. Да и там, «подальше», кто-то был. Кто-то живой.
Инга постаралась глубоко вдохнуть и медленно выдохнуть, приноравливаясь к этой странной силе. И еще раз. И еще. И еще…
С каждым вдохом «странность» уходила, словно и не было ее никогда. Словно и не было ничего необычного в том, что поселилось внутри, в том, что так же, как и кровь, бежало по телу в каком-то собственном, пока не до конца понятном, но ощутимом ритме.