Инга попробовала улыбнуться. Неуверенно – но попробовала.
– Не обещаю, что новые д-дела окажутся столь же масштабными, как это, – усмехнулся Павел, – но у нас в команде обычно весело. А в семье – еще веселее, но это Надя уже, наверное, сказала. А, и кстати, ты умеешь танцевать?
Инга в ужасе замотала головой.
– Отлично! Тогда можно б-будет с чистой совестью на всех п-приемах, как и раньше, п-просто есть и общаться, и не ходить туда, где не кормят.
– При… Приемах?
– Войцеховских п-приглашают не так часто, как каких-нибудь Д-Демидовых, но мы все же маги, а Надя – одна из трех женщин-полицейских офицеров города. И Д-Демидов-старший еще п-позавчера намекнул, что нас п-позовут на отдельный п-прием п-по случаю п-помолвки Владлены и Матвея как «способствовавших сему знаменательному событию».
Инга сглотнула.
– А я могу не идти?..
– Можешь, но зачем оставаться д-дома? Там б-будет немало интересных людей, д-да и Кюн в п-платье – незабываемое зрелище. Как и Д-Демыч во фраке.
– Они тоже будут? – несколько повеселела эмпат.
– Вся команда и часть Отдела. Д-Демидов, несмотря на свой характер, знает б-больше, чем п-показывает, и умеет б-быть б-благодарным. К тому же – это тоже часть работы. И жизни Войцеховских. Д-думаю, тебе п-понравится, а нет, то на всех таких мероприятиях обычно неплохо кормят. Очень неплохо.
Инга несмело улыбнулась.
– Я постараюсь быть достойной своего положения.
Павел отмахнулся.
– Не нужно п-пафоса. Б-будь собой, а с остальным мы как-нибудь разберемся.
Эпилог
– Когда я говорила о том, что тебе стоить накрыть стол в честь подписания бумаг об официальном членстве в нашей стае, то имела в виду что-то менее торжественное и не с такими ужасными требованиями к одежде, – сидевшая рядом с Ингой Кюн нанизала на вилку что-то очень похожее на крохотный маринованный огурец. – Но продуктовая сторона вопроса меня радует.
Эмпат скосила глаза на Щенка. Та, затянутая в строгое черное платье, но не изменившая ни манер, ни поведения, выглядела вполне довольной жизнью.
Младших особистов посадили за отдельный, «детский», как это емко охарактеризовал Демыч, стол. Сам аналитик занял место в углу и старался избегать чужих взглядов, особенно – внимания Владлены.
С ними сидели наследники и наследницы, чьих имен и фамилий Инга толком не запомнила. Кто-то из них совсем недавно проходил мимо нее у входа на «Сибирский форум», кто-то оказался совершенно незнаком. Недалеко расположился длинноволосый блондин с идеальными манерами – сын Андрея Васильевича, Михаил Лопухов. Где-то еще чуть дальше мелькали черные с синим волосы юной Ирины Колосовой, дочери главы московского Особого отдела. Где-то неподалеку маячили близнецы Шуваловы и юная Анна Суворова, наследники родов, о которых Инга в школе читала…
И она – тут, среди них. В темно-синем платье, напоминавшем блузку с юбкой разом. Не стеснявшее движений, оно все равно ощущалось чужеродным, чуждым.
Хотелось снять его и выбросить прочь, стянуть с себя, словно лишнюю кожу, под которой спряталась привычная Инга Безродная, вдруг ставшая Ингой Войцеховской, кушающей бутерброды с черной икрой на приеме в огромном зале не менее огромного особняка Демидовых.
Эмпат старалась лишний раз не открывать рот, не накидываться даже на очень аппетитно пахнущие блюда так, словно никогда их не видела (а она никогда их не видела), держать спину ровно. На последнем пункте Надежда настаивала особенно сильно.
Сейчас, правда, смотреть на ее осанку было некому. Кроме Демыча и Кюн за их столом остался только длинноволосый блондин Лопухов, что-то изучавший на экране телефона. Остальные или находились на танцевальной площадке во внутреннем дворе дома, или разбрелись кто куда по верандам и беседкам.
– Прости, – отозвалась Инга в ответ на выжидающий взгляд Кюн, – мы можем пойти во «Вкусное место». Но не сегодня и, думаю, не завтра. Посидим своей компанией. Здесь, конечно, отлично кормят, и публика, но…
– Но я чувствую себя ветчиной.
– Что? – Инга совсем ничего не поняла в эмоциях Щенка, да и высказывание ставило в тупик.
– Ветчиной. Колбаса в завязках, понимаешь?
– Я говорила отцу, что проще снять для нас клуб, – усмехнулась Владлена, вместе со своим женихом незаметно подошедшая к столу, – и Матвей меня поддержал. Но у отца свое видение «пристойных развлечений». Так что мне удалось только отстоять включение в музыкальный репертуар композиций новее тех, которые слушали наши деды.