Там, где когда-то жило много детей, использовать такие техники тяжело. На разум обрушивается множество чувств: голод, одиночество, холод и страх. Но и радость, уверенность, тепло, какое-то почти-братство. Тоска, безысходность… Яркое все. Очень яркое. Но не настолько, как бывает при детских смертях.
Павел просеивал разумом картинки из прошлого. И давнего прошлого, приют ведь существовал еще до Февраля, и всего, происходившего тут и до последней войны с немцами, и во время, и после…
При таком поиске нельзя узнать подробностей. Ни лиц, ни имен, ни дат, только смазанные образы и яркие чувства. Но если уметь пользоваться узнанным, то даже мелькнувшего ощущения хватит, чтобы нащупать нить, ведущую к чему-то важному.
В этом месте давно не случалось серьезных трагедий. Никто не сгорел в пожаре, никого лет пятнадцать как не убивали и не калечили… Если Инге метку поставили за что-то, связанное с насилием, то это была или мелочь, или случилось не здесь.
Почему-то Павла это радовало. Какое ему дело до девушки? Да – эмпат, да – может быть полезной. Но что-то ведь делало ее не простой пострадавшей, которую он вчера сдал бы целителям, а сегодня забыл, как зовут…
Кто-то потревожил охранный круг.
Павел вырвался из транса. Обернулся на пятках, готовя Сеть…
И обнаружил себя под прицелом потертой двустволки. Держал ружье массивный бородатый дед ростом под два метра. И как подкрался-то?..
– Ты что тут забыл, окаянный?
– Веду расследование, – спокойно ответил Павел, усиливая физический щит, – опустите оружие, я п-покажу вам документы.
Дед хмыкнул.
– Чтоб ты пистолет достал? Я до сих пор хромаю после того, как такой же вот сюда пришел и решил, что, значит, законы ему не писаны и в частные владения лезть можно.
Павел улыбнулся. Искренне. Ружье он мог сплющить простым заклинанием, не зачарованное оно… Да и деда нейтрализовать – не проблема. Но вместо использования магии Павел медленно достал документы. Дед подошел ближе, близоруко щурясь, и на мгновение почти уперся дулом в грудь мага. Потом опустил оружие и немного смутился.
– Вы меня простите. Я лесник, сторожка моя неподалеку, господин сыскарь. Услышал шум шин, решил, что нехристи окаянные тут опять хотят делами своими черными заняться. Ну и пошел прогонять, что уж. Работа такая.
– Черные ддела?
– Ага. Многие верят, что, мол, тут в пожаре девушка погибла. Дочка приемная директрисы. Вроде как все уехали куда-то в новый корпус, а она не захотела, осталась. Проводка замкнула и все сгорело, – усмехнулся лесник, – легенд понапридумывали. Что она призраком тут, мол, ходит, силы свои передать хочет. Начали ездить всякие, думают, что магию тут получат, силы колдовские найдут. Ездят, ходят, смотрят, истории об огненных джинах рассказывают… Тьфу. Пьют, зверей бьют, еще и сами тут невесть что творят... Ничего хорошего, в общем. А если на голову свалится что? Денег на магические ограды-то нет, как приют переехал, так и все, участок лесничеству вернулся, и теперь одни проблемы. Вон, приехал тут вечером один парень. Я его попросил покинуть территорию, а он пистолет достал. Я не успел даже прицелиться, а он сразу стрелять начал. В ногу попал, гад.
– Вы не очень-то верите в сгоревшую д-девушку, – заметил Павел.
– А то ж. Инга сбежала, я правду-то знаю. Она со своими друзьями сколько раз у меня трактор угоняла из хозяйства… А тут пришла в один день, принесла денег в оплату. И все, никто больше по полям не катался, скотину не пугал. Сбежала она, и еще близнецы с ней. Говорят, с взрослым другом каким-то. Директриса поохала, ее поискала, ко мне даже пришла интересоваться, не я ли Ингу приютил. Вот только не так к дочерям относятся, не так. Видать, что-то хотела от нее… Не нашли побегайцев – и успокоились. Даже участковому не сказали ничего. И все было тихо-мирно, а как проверка десятилетняя на горизонте забрезжила, так директриса быстренько детей распихала, кого куда могла, и все задним числом закрыла за солидные суммы. Дело-то ее мужа лет шесть назад в гору пошло, хватило, видать, дохода, чтобы все бумаги оформить. В общем, кого могли – пристроили, а с оставшимися дернули куда-то в соседние губернии. Ищи-свищи ветра в поле.
– А п-проверка?
– А что проверка? – хмыкнул дед. – Руками развела. Все закрыто, проверять некого.
Павел покачал головой. Бардак… Но это все упрощало. Если в едином архиве нет данных об Инге и ее метке, то надо будет провести аттестацию заново, с нуля. Паспорт со всем остальным восстановят, для этого у Особого имелись свои процедуры, ждать месяц, а то и два не придется. Если же данные в архив передали…