Персонаж встречает своего бывшего лучшего друга и пытается не замечать его
- И ты это знаешь. Сиплый голос стер самоуверенную ухмылку с лица кинодраматурга , и она сменилась гримасой явного отвращения. В наступившей тишине он отчетливо расслышал журчание воды за стеной и крик пролетающего мимо облака.
- Ты врешь, Хэррел. - А если да, то почему ты сидишь с этой хреновиной в руке?
- Я не сижу, я стою. - Так я и говорю, стоишь. Если бы ты стояла, ты бы не писала это. - Хэррел, зачем тебе это?
- Когда-то я хотел стать писателем. В отличие от тебя, я знаю, что главное в жизни. Прощай, Маргрета. Ты настоящая дрянь. И лучше бы ты не просыпалась до самого конца, пока не появился я. Прощай, Маргрета. Экран погас, и задняя стенка шкафа отъехала в сторону. Хэррел стоял перед бывшим своим учителем в исподнем и с размаху вонзал нож в мясную тушу на белой тряпке. Это была собака- антилопа, вырванная из стада его отца, известного писателя Альдо Бароне. Хэррел решил, что убьет и ее.
Думаешь, что стерпится, слюбится. А ни фига подобного. Больше это так не работает. Здесь все по-другому. Теперь ты это понимаешь, а что же тогда будет дальше? Ты говоришь, что любишь меня. Вот я и думаю, а на фиг ты мне тогда сдалась? Если по любви, то зачем ты здесь сидишь?
Ты, по-моему, хочешь меня додавить, вот так-то. Давай делай что хочешь, но я скоро уйду. Договорились? И помни, что ты меня к себе под юбку тянешь. Так зачем?» «… если кто ничего не понимает в своей голове, тот всегда понимает в чужой…» – бросил я фразу вслед за медленным движением своего расстегнутого плаща и пошел по коридору. Возле самых дверей я обернулся. Моя худенькая фигурка в темноте выглядела странно и жалко. Но я не думал об этом. Я был абсолютно спокоен. Меня все время мучил один и тот же вопрос – почему она не понимает, что я просто использую ее для своего исследования? Она, кажется, не поняла. А я уже давно знал ответ. Мне очень хотелось узнать, что заставляет ее совершать эти ежедневные набеги. И я обязательно выясню это, думал я. Дверь лифта открылась. Я вошел в кабину и нажал кнопку «« пентхауз». В кабине загорелся свет. Я сделал над собой усилие и напустил на себя небрежный вид. У меня было минут десять времени, пока лифт достигнет «пентхауза». Может, успеть еще навести порядок в своем сознании. Лучше всего будет, если я выброшу из головы эти идиотские вопросы. А еще лучше было бы вообще все забыть. Это было первое, о чем я подумал. В следующий момент лифт тронулся, и я вздрогнул. Так можно сойти с ума. С начала девяностых у меня было три подобных случая, и все три были связаны с вагоном метро, где я проводил эксперименты. Мне было слишком страшно, чтобы думать о чем-то другом, но я даже не понял тогда, как же сильно изменилось мое психическое состояние. Я увидел метель, уходящую в небо, и сказал себе: «Ого. Какие же здесь места».
Автор приостановил выкладку новых эпизодов