Вальбурга выбрала это имя во-многом из-за первой Галатеи. Та создала запрещенный ныне ритуал, когда убитого мага можно воскресить, если действовать сразу после смерти. Платой за такое воскрешение служили три человеческие жертвы. Лили, в некотором роде, изменит судьбу Сириуса. Вальбурга была почти уверена, что теперь прежний вариант развития событий уж точно не сбудется. Лили, выйдя замуж за ее сына, родит наследника Блэков. И мальчика с внешностью Поттера, но зелеными глазами маглорожденной ведьмы, уже не будет.
И даже магловский вариант легенды о Пигмалионе вполне соответствует будущей Леди Блэк. Вальбурга намеревалась сделать из девочки идеальную аристократку. Она не такая темпераментная, как Блэки, но при этом явно умеет нравиться людям. Видно, что у рыжеволосой красотки нет проблем с общением.
— И не надо меня бояться, — добавила Вальбурга. — Твой страх не имеет смысла. Самое страшное, что я могу сделать — это выйти из себя и наорать. У меня такой же характер, как и у большинства Блэков, я легко выхожу из себя. К этому придется привыкнуть. Но если ты считаешь, что я еще как-нибудь могу тебе навредить…
Вальбурга замолчала, намекая на абсурдность подобных мыслей.
— Я Вам не нравлюсь, — чуть прикрыв глаза сказала Лили.
Вальбурга расхохоталась:
— Мерлин с тобой! Сириус — мой любимый сын. Не родилась такая девушка, которая бы полностью меня устраивала в качестве его невесты. В тебе есть один очевидный плюс. Ты почти ничего не знаешь и тебе всего семнадцать. Сейчас ты как чистый лист.
Лили смущенно кивнула. Она уже поняла, что слова Сириуса существенного разнятся с тем, что ее ждет на самом деле. Беззаботно жить не получится. Вальбурга Блэк просто не позволит ей вести себя неподобающе своему высокому званию.
— Ты будешь заниматься со мной с завтрашнего дня. Два часа с утра и еще два — сразу после ужина. Мы уже пригласили учителя танцев: нужно убедиться, что ты хорошо двигаешься под музыку. Остальное время сможешь заниматься сама, в библиотеке, либо проводить время с Беллой и Нарциссой.
Лили кивнула. Вальбурга, убедившись, что Лили ее услышала, продолжила говорить:
— Но я тебя позвала еще по одному вопросу. Традиционно чистокровные семьи выплачивают родителям невесты определенную сумму. Девушки всегда являлись, в некотором роде, товаром. Через неделю мы организуем прием в честь вашей свадьбы и до этого времени мы бы хотели обсудить с твоими родителями эту сумму.
— Мою стоимость? — уточнила Лили. — Знаете, мои родители посчитают это оскорблением.
Вальбурга криво усмехнулась. Даже родившись в мире магии, ей всегда момент вступления в замужество казался крайне неприятной процедурой. Сначала старшие долго и муторно обсуждают контракт на помолвку, потом оценивают, сколько ты стоишь, а потом во время свадьбы ты признаешь себя Чьей-то. Это не слишком-то похоже на то, о чем пишут в романах. А иногда бывает даже немного противно — просто из-за обсуждения. Когда идет оценка с точки зрения финансов, сразу теряешь часть самоуверенности.
В итоге на мужа тоже накладывается немало обязательств. Он ведь клянется заботиться о своей жене. Пусть даже она ему и принадлежит.
— Мы все равно должны выплатить эти деньги, — спокойно продолжила Вальбурга. — Твое обучение — а ты весьма образованна для маглорожденной, твои годы в Хогвартсе, и наша выгода от принятия тебя в род. Я говорю это тебе только потому, что никто из нас не разбирается в магловской валюте, и нам нужна твоя помощь в подсчетах.
Лили недовольно поджала губы. Мама еще даже не знает, что ее дочь вот-вот замуж выйдет, а тут еще и чистокровные порядки. И Лили не могла предсказать реакцию родителей.
Вальбурга, с прищуром рассматривая невестку, внезапно спросила:
— Ты вообще сказала матери, что замуж выходишь?
Лили вздрогнула. Вальбурга от возмущения аж рот приоткрыла. На несколько секунд прикрыла глаза, а потом пораженно произнесла:
— Два сапога — пара. Как ты могла не сказать?
Вальбурга действительно была возмущена: девчонка совсем как Сириус. Тот тоже вечно считает ненужным уведомлять родителей о важных вещах. То ли потому что считает себя достаточно взрослым, то ли потому что справедливо опасается материнского гнева.
Лили же стыдливо опустила глаза. У нее было много причин для этого. Во-первых, о подобном не сообщишь в письме, а навестить родителей ей никто не предлагал. Во-вторых, она боялась. Мама наверняка будет против, поэтому проще обо всем сказать, когда ничего обратно уже не вернешь. И в-третьих, Лили давно начала отдаляться от своей семьи. Она все хуже понимала сестру и родителей, а они с каждым годом все меньше знали о жизни Лили. Мама даже не знала, что ее дочь влюблена. Петти знала. Но она не скажет маме о подобном.