Лили по-своему забавляло это отношение к гендерным различиям. В мире магии ведьмам никто не отказывал в правах. Не было даже разделения на мужские-женские профессии. Главное разделение было в семье. И оно было гораздо жестче, чем сейчас в мире маглов. И Лили даже сама была вынуждена признать: нарушение этих гендерных традиций чаще всего встречается в семьях бедных, а дети в них гораздо слабее магически. Лили все обещала себе со временем разобраться в причинах столь строгого магического разделения, но ее список к прочтению и без этого был неприлично огромен.
Они договорились встретиться в Ноттингеме. Здесь магический квартал примыкал к набережной реки Трент и Сириус обещал Лили прогулку на магическом корабле. Лили ждала с нетерпением — она слышала, что по реке Трент ходит единственный в Великобритании магический кораблик, но сама бы никогда не рискнула туда идти. Прогулка на нем стоила пять галеонов с человека и работал кораблик только по выходным.
Джеймс уже ждал их в пабе «Сытый дракон». Как и Дырявый котел в Лондоне, это место было проходом из мира маглов в мир магов, и особо приятным такое место сложно назвать. Здесь можно снять комнату, или съесть что-то из довольно скудного английского меню. Сумрачно, накурено и людно. Белла недовольно поморщилась, выходя из камина. Лили с интересом осмотрелась по сторонам, но существенных различий с лондонским баром не нашла.
— Джеймс Поттер, — он протянул руку Белле.
Та, скептически сощурившись, подала ладошку. Джеймс галантно коснулся губами пальцев.
— Предлагаю выйти отсюда, — вздохнул Сириус.
Внутренний дворик в пабе Сытый Дракон отличался от грязного закоулка Дырявого Котла. Несколько чахлых кустов с опавшей листвой — все же декабрь на дворе — и покосившаяся скамейка, но никаких мусорных баков. Сириус постучал палочкой по приметному кирпичу. В тот же миг стены знакомо разъехались и все смогли войти на Аллею Глициний — так называлась главная улица магического квартала в Ноттингеме.
В отличие от Лондона, где жилую часть квартала прятали от посторонних, здесь входы в квартиры располагались по соседству с магазинами и кафе. Лили уже знала, что купить все к школе здесь не получится. Книжная лавка совсем крошечная, нет магазина с теми же магическими питомцами, да и гоночную метлу здесь не найти. Зато много кафе, ресторанов и лавок артефакторов. Прямо у входа на аллею — вывеска кабинета частного колдомедика. Далеко не все маги лечатся в Мунго.
Улица была широкой, а нужный им ресторан совсем близко. Они едва успели обменяться первыми незначительными фразами — о прошедшем дне и делах, как швейцар в ливреи с позолотой уже открывал перед ними дверь ресторана.
— Столик на четверых в итальянском зале на имя Джеймса Поттера, — ответил он на приветствие управляющего и тут же обернулся к Белле — помочь снять пальто.
Пока шли до столика, Лили боролась с желанием начать хихикать. Все было настолько выверено, настолько правильно, настолько идеально, что казалось сущим фарсом. Джеймс Поттер и Беллатрикс Блэк, которые вели себя как во время светского приема — это были слишком ненормально.
Итальянский зал показался Лили уютным и знакомым. Примерно так же, пусть с поправкой на меньшую помпезность, оформляли итальянские рестораны в мире маглов. Много оранжевого, в рамах картины с видами на виноградники и апельсиновые рощи, на столах белоснежные скатерти. А вот меню совсем не итальянское. Аристократы, по всей видимости, отдают предпочтение французской кулинарии в самом изысканном ее проявлении.
— Если вы оба сейчас не начнете нормально разговаривать, то чудить буду я, — предупредил Сириус, садясь на стул. — Ваши вежливые фразочки меня жутко бесят.
Лили все же не выдержала, тихо засмеялась. Она задумчиво рассматривала меню. Некоторые названия звучали незнакомо и аппетитно. Сириус еще до выхода сказал, что они идут в лучший ресторан Великобритании.
— Уже? Как же ты на приемах выживаешь? — улыбнулся Джеймс. — Кстати, ты не говорил мне, что твоя кузина — такая красавица.
— Эй! — возмутилась Белла. — Я все еще здесь.
— Это комплимент, — тут же сказал Джеймс. — Я просто поражен вашей красотой, мисс Беллатрикс. Я слышал столько положительного, что совершенно не расслышал внешние описания.