Условия оплаты были довольно приемлемыми, хотя цена в золоте и возросла. Мона могла перевести дыхание. Они с Шелой отсчитали монеты и отнесли казначею каравана. Оставшееся время люди по требованию проводников убирали место стоянки и готовились к переходу. Последнюю ночь перед выходом Мона почти не спала. Она опять сидела на том же самом камне, что и год назад и, обхватив колени руками, смотрела на звёзды над головой. Рядом остановился тагалор и, обратившись к ней, потребовал вернуться в свою повозку. Мона внутренне сжалась, услышав такое знакомое презрение в голосе говорившего, но упрямство помогло ей взять себя в руки и, соскочив с камня, она возразила:
- Неужели закончиться воздух, если я им немного подышу?
- Женщина, если тебя не научили подчиняться, не лучше ли тебе остаться здесь и не усложнять путь остальным, - бесстрастно спросил тагалор.
У Моны ёкнуло сердце. Это серьёзная угроза. Она промолчала и, наклонив голову, проскользнула мимо мужчины к своему фургону. Рядом с прогнавшим её остановился другой воин и насмешливо спросил на своем языке:
- Не навоевался ещё с тварями, теперь воюешь с пришлой, Ларс,?
- Шёл бы ты своей дорогой, Киор, - грубовато ответил тот и, уже потише добавил. – Меня тошнит от этих пришлых уже сейчас, а предстоит провести с ними, по меньшей мере, недели три. Если бы не нужда в золоте, чтобы расплатиться за оружие, меня и рядом бы с ними не было. Война, парни сражаются, а я должен следить за этими..., - тафалор сплюнул на землю. Мужчины скрылись во тьме.
Интересно, подумала Мона, значит, у них идёт война. Интересно все ли племена тагалоров вступили в битву. В голову закралась совершенно непрошенная тревога за некоего мужчину и его дочь. Она нахмурилась и приказала себе забыть о прошлом. Вперёд, только вперёд и не сметь оглядываться!
На следующее утро выбеленные солнцем повозки переселенцев остановились на перевале, Мона снова замерла от красоты Паторана, открывшейся перед ней. Проводники закончили оглядывать местность, и резко скомандовав начать движение, двинулись вниз.
****************
Шела критически осматривала каменное строение, с маленькими подслеповатыми окнами, покрытое облупленной штукатуркой, которое выделила община селения для неё и Моны.
- Ты умеешь строить? – растерянно спросила Шела. – Я - нет.
- Ничего, справимся, - спокойно заметила Мона. – В конце концов, мастеров можно и нанять. Да и что здесь такого строить, Шела? Разве что крышу перекрыть и стены оштукатурить. Внутри побелим. Пол хороший каменный. Вот с ним надо что-то решать. Зимой будет холодно. Сразу видно наши строили. Меня больше беспокоит тот факт, что наш дом довольно далеко от селения, за скалами, почти на обрыве. Скорее всего, от него все отказались, вот нам его и предложили.
-Скорее сунули, - ответила ей Шела, продолжая рассматривать дом.
Наконец, она оторвала взгляд от него и посмотрела на подругу.
- Зато не будем постоянно видеть эти рожи.
- Ты имеешь в виду так называемый «совет селения»? – рассмеялась Мона, вспомнив довольно холодный приём, устроенный им с Шелой, когда они выразили желание остаться жить в первом поселении, в которое прибыли. «Советники» кряхтели и вздыхали, жаловались, что земли на всех не хватает, домов лишних тоже нет, и тому подобную ерунду. Вот, если бы, с ними были мужчины, тогда другое дело. А две незамужние женщины, одна из которых ещё и ждёт ребёнка, это лишняя головная боль для общины.
Вопрос решился только тогда, когда тану отряда надоело терять время, слушая препирательства и он, поднявшись, раздражённо потребовал решить вопрос с девушками немедленно. «Советники» съёжились и, забормотав что-то, типа «мы что, мы ничего» выделили им этот дом, находящийся на отшибе поселения. Мона серьёзно подозревала, что вмешательство проводника, не усилило любовь к ним с Шелой со стороны общины. Но, что сделано, то сделано. В конце, концов, вид с невысокого обрыва на бегущую внизу горную реку, зелёные луга и горы, вырастающие за речной долиной, был потрясающий. К дому прилагался небольшой клочок земли, пригодный для разведения огорода, а также несколько загонов для животных. Со стоны поселения дом отделялся невысокими скалами и большой рощей искривленных ветром деревьев. Шела была права, место довольно уединённое, мешать и надоедать никто не будет, однако, случись, что и помощи ждать придется долго, если вообще дождёшься, мелькнула мысль у Моны.