Они с отцом пристроились в хвост своего отряда и Томайн с облегчением выдохнул.
- Домой.
**********
Томайн бесцельно пнул ногой камень на развалинах бывшего дома Эримиса и обвёл взглядом остатки двора. Он пришёл сюда за строительным камнем для ремонта своей повреждённой конюшни и начинал уже проклинать ту минуту, когда согласился принять помощь отца. Его отец не переставал поучать сына с того момента, как спрыгнул с лошади въехав во двор.
- Прошло уже больше двух лет, как прах Мирлис развеяли с Чёрной скалы, давно пора бы начать новую жизнь, сын. Твоя младшая сестра беременна уже вторым ребёнком. Хоть в её случае боги благосклонны к нашей семье. Хотя бы попытайся посмотреть на женщин.
- Я пытался, отец, - вяло ответил Том.
- Ну, чем тебе не подошла Андая? – не унимался старый Сунтар Кервер. – Тянул с ней до тех пор, пока девушка не плюнула и не сошлась с другим воином. И посмотри, боги благословили их. Скоро она родит своему мужу. Сын, я беспокоюсь за тебя. У тебя должна быть семья.
- Она у меня есть, - невесело усмехнулся Томайн. - И ни минуты не даёт об этом забыть.
- Перестань! Ты прекрасно понимаешь, о чем я! – разозлился Сунтар. Он подошёл к сыну и, взяв его за руку повыше локтя, заставил повернуться к себе и посмотреть прямо в глаза. – Что происходит, Том? Твоя сдержанность имеет причину? Если это из-за смерти дочери, так все знали, что она мёртвый ребёнок и были готовы к этому. Я ведь твой отец, в конце концов, у меня всё внутри рвётся, когда я вижу тебя таким. Скажи, в чём дело, не молчи, твари тебя раздери!
Томайн освободил руку и, отойдя на пару шагов от отца, опять пнул камень ногой. Пинок вышел неудачным и он тихо зашипел. Отец продолжал напряжённо следить за сыном, расхаживающим по развалинам. Наконец, сын приняв решение, остановился и повернулся к Сунтару, глядя на него пустыми глазами.
- Хочешь знать? Я тоже хочу этого, – он замолчал, желая высказать свою мысль яснее. - Смерть Мирлис это большая боль, но я был готов к ней. Так что, нет, она здесь ни при чём... Что я могу сказать, когда и сам не понимаю, что со мной происходит, – Том тяжело вздохнул, и, наконец, решился сказать правду. – Зачем врать самому себе. Всё я понимаю. Проблему зовут Мона.
- Духи предков! – фыркнул, перебивая его пожилой мужчина – А эта тафа-то, причём здесь?
Томайн затравленно глянул на отца и обречённо пожал плечами. Внезапно понимание накрыло его отца, и он с нескрываемым ужасом уставился на сына.
Кервер нахмурился и поднял глаза к вершинам скал, окружающих селение, с каменных вершин которых, их дома атаковали летающие ящеры, приведённые тварями. Отбить их атаку стоило много сил и крови. Только их племя Горных волков недосчиталось двух десятков защитников, у других племён потери были ещё больше. Значительная часть урожая пропала. И до сих пор, хотя прошло почти два года, многие дома нуждаются в ремонте. Больше всего пострадало поселение таф. Тагалоры защищали свои дома и семьи. Что им, какие-то пришлые! Несчастные погибли все, убитые и сожранные ящерами.
Начав говорить Том уже не смог остановиться. Нарыв в его груди прорвался и слова падали тяжёлыми каплями в тишину, принося мучительное облегчение.
В затишьях между боями, во время коротких перерывов на сон и отдых, среди крови, грязи и безумия, тёмно-серые глаза маленькой пришлой заполняли его сознание… Он мечтал вдохнуть её запах, дотронуться кончиками пальцев до нежной кожи, ощутить щекочущее прикосновение распущенных светлых волос к своей обнажённой груди. Ему хотелось делать своим ртом все мыслимые вещи с её губами, покрыть поцелуями сливочную кожу, вобрать в рот розовые вершинки её грудей, целовать самую нежную плоть, заставляя её умолять о продолжении сладкой пытки, а затем ворваться в нежное тело и потерять голову от наслаждения, которое дарит тёплая женская плоть.
Когда вернувшись через полгода сражений, узнал о смерти маленькой дочери, ему было больно. Но поняв что Моны больше нет, его разорвало острое чувство потери. Пустота и отчаяние поселились в его сердце, когда глядя на обгоревшие от огненного дыхания ящеров развалины, он осознал, что произошло непоправимое.