На вежливые расспросы де Марбо он ответил, что зовут его Томас Миллион Терпин. Родился он в Джорджии году в 1873-м - точно он не знает, - но вскоре его родители переехали в Сент-Луис, штат Миссури.
Отец держал таверну "Серебряный доллар" в квартале Красных фонарей. В молодости Том с братом Чарльзом купили себе пай на шахте "Большая луковица" близ Серчлайта, Небраска, и стали ее разрабатывать; не найдя золота в течение двух лет, они откочевали на запад, но потом вернулись в Сент-Луис.
Терпин обосновался в родном квартале, работая по совместительству вышибалой и пианистом. К 1899 году он стал там самым важным лицом, контролируя музыку, спиртное и игру. Его кафе "Розовый бутон", центр его маленькой империи, славилось на всю страну. Внизу помещался бар-ресторан, а наверху "отель", то есть публичный дом.
Однако Терпин был не только боссом темного бизнеса. Он, по его словам, был великим пианистом, хотя и признавал, что до Луи Шовена все-таки не дотягивал. Пионер синкопированной музыки, он прославился в Сент-Луисе как отец рэгтайма, и его "Гарлемский рэг", вышедший в 1897 году, стал первым рэгтаймом, который сочинил и опубликовал негр. Терпин написал еще знаменитый "Сент-Луисский рэг" к открытию в городе всемирной ярмарки, но этот уже в свет . не вышел. Умер Терпин в 1922 году и всю свою жизнь в Мире Реки бродил с места на место.
- Я слыхал, у вас на пароходе есть рояль, - с ухмылкой сказал он. Здорово было бы побренчать по костяшкам.
- У нас их десять, - ответил де Марбо. - Вот, возьми. - И он вручил Терпину дощечку длиной в шесть дюймов с буквами М. Т. - Когда подойдешь к столу, отдай это капитану.
Сэм будет счастлив. Он любит рэгтайм и как-то говорил, что у них недостаточно исполнителей популярной музыки. И потом, Терпин крупный и, как видно, крутой мужчина - иначе не стал бы боссом в квартале Красных фонарей.
За ним стоял свирепого вида китаец по имени Тай-Пен, ростом примерно пять футов десять дюймов, с большими горящими зелеными глазами и демоническим лицом. Его черные волосы, украшенные тремя цветками "железного" дерева, доходили до пояса. Китаец заявил пронзительным голосом, что он - прославленный фехтовальщик, любовник и поэт своего времени, то есть династии Тан, правившей в восьмом веке.
- Я был одним из Шести Бездельников Бамбукового Ручья и одним из Восьми Бессмертных Винной Чаши. Я могу слагать стихи экспромтом на турецком языке, на китайском, корейском, английском, французском и на эсперанто. В сражении на мечах я скор, как колибри, и опасен, как гадюка.
Де Марбо рассмеялся и пояснил, что сам рекрутов не набирает. Однако он дал китайцу табличку и перешел к следующему.
Этот был мал ростом, хотя и выше де Марбо, темнокожий, черноглазый и толстый, с животом, как у Будды. У него были чуть раскосые глаза, орлиный нос и массивный подбородок с глубокой выемкой. Он сказал, что зовут его Ах-К'ак, а родом он с восточного побережья страны, которую де Марбо назвал бы Мексикой, а народ Ах-К'ака называл Страной Дождя. Ах-К'ак не знал точно, в какое время по христианскому календарю он жил, но один сведущий человек сказал ему, что это было лет за сто до новой эры. Его родным языком был майя, и он принадлежал к народу, который более поздние культуры называли ольмеками.
- Да, я слышал об ольмеках, - сказал де Марбо. - У нас за капитанским столом имеются очень ученые люди.
Де Марбо усвоил, что ольмеки основали первую цивилизацию в Центральной Америке, а все остальные доколумбовы племена произошли от них - и майя, и тольтеки, и ацтеки, и прочие. У этого человека, хотя он и древний майя, голова не сплющена искусственно и глаза не скошены, как было у них принято в те времена - однако де Марбо по здравом размышлении решил, что этики, конечно, все это исправили.
- Давненько не встречал я такого толстяка, - сказал де Марбо. - Мы на "Внаем не сдается" ведем очень активную жизнь, и у нас нет места лодырям и обжорам. Кроме того, кандидат должен выделяться чем-то из общего ряда. Ах-К'ак ответил высоким, хотя и не таким тонким, как у китайца, голосом:
- Жирный кот, когда надо, бывает сильным и скорым. Сейчас я тебе покажу.
Он взял свой кремневый топор, насаженный на рукоятку из дуба восемнадцати дюймов длиной и двух в толщину и переломил эту рукоять, как леденец. Потом предложил французу прикинуть кремень на вес.
- Фунтов десять, - сказал де Марбо.
- Смотри! - И Ах-К'ак метнул топор, точно бейсбольный мяч. Де Марбо следил за его полетом, вытаращив глаза - топор взмыл очень высоко и упал вдали на траву.
- Mon Dieu! Никто, кроме Джо Миллера, не сделал бы такого броска! Поздравляю, синьоро. Держи.
- Еще я прекрасно стреляю из лука и дерусь на топорах, - спокойно сказал Ах-К'ак. - Вы не пожалеете, если возьмете меня.
Человек рядом с Ах-К'аком был такого же роста, приземист и сложен, как Геркулес. Он даже внешне походил на Ах-К'ака орлиным носом и круглым раздвоенным подбородком. Но жира на нем не было, и он не принадлежал к американским индейцам, хотя имел почти столь же темную кожу. Назвался он Гильгамешем.
- Мы с Ах-К'аком соревновались, кто кому прижмет руку, - сказал он, - и никто не смог победить. Еще я превосходный лучник и боец на топорах.
- Отлично! И капитан с удовольствием послушает твои рассказы о древнем Шумере - у тебя их, я уверен, в достатке. Ему приятно будет иметь на борту царя и бога. Царей он уже встречал, хотя ему с ними, как правило, не везло. Боги - другое дело. Боги капитану пока не попадались! На, держи.
Де Марбо двинулся дальше и, отойдя туда, где шумер - если он был таковым уже не мог видеть и слышать его, со смеху повалился на траву. Потом встал, вытер слезы и продолжил опрос.
Четверо этих и еще шесть других были приняты. Взойдя по трапу на котельную палубу, они увидели Моната-инопланетянина, который стоял у борта и сверлил их взором. Новобранцы испугались, но де Марбо велел им следовать дальше. Позже он объяснит им, что это за странное существо.
Но вечером новичкам не пришлось познакомиться с Монатом, как было задумано. Две женщины не поделили мужчину и принялись палить друг в друга. Прежде чем их разняли, одна получила тяжелую рану, а вторая прыгнула за борт с Граалем в одной руке и своими пожитками - в другой. Мужчина тоже решил уйти, поскольку предпочитал беглянку. Пароход остановили, и он сошел. Сэм так расстроился, что отложил церемонию презентации в большом салоне до завтра.