Все взглянули на волка, на меня, на мою руку и затем на Каррана. Джим открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же закрыл.
— Дерек, — позвал Карран.
Волк посмотрел на него. Огонь в глазах Каррана опалил его, и он зачарованно замер. Карран издал странный звук, полурычание-полуслово, но это однозначно было приказом. Волк задрожал. Карран повторил. Волк затрясся сильнее, его поджарое тело забилось в конвульсиях, и он слабо заскулил.
Повелитель Оборотней взглянул на меня.
— Освободи его.
— Это просьба или приказ?
Лицо Каррана слегка подёрнулось, будто лев внутри него попытался вырваться наружу.
— Это просьба, — сказал он.
Я опустилась на колени рядом с волком, коснулась густой шерсти, обеспечивая этим контакт с кожей. Зверь дрогнул.
— На комнату накинут полог локализации магии?
Карран кивнул. Я посмотрела на волка и прошептала:
— Dair. — Освобождаю.
Мощь Слова Силы ударила по мне. Перед глазами плыли красные круги, и я помотала головой, чтобы яснее видеть. Волк осел на пол, словно силы внезапно покинули его жилистые ноги. Карран зарычал, и зверь исчез в густом тумане — теперь на полу лежал голый и мокрый парень.
— Я не мог, — простонал он.
— Я знаю, — сказал Карран. — Всё в порядке.
Паренёк вздохнул и отключился. Одна из женщин, длинноногая стройная брюнетка лет тридцати, накрыла его покрывалом.
Карран повернулся ко мне.
— Ещё раз тронешь кого-то из моих, и я убью тебя. — Он сказал это обыденно, сухо и по-деловому, но в глазах ясно читалась уверенность. Если ему понадобится, он убьёт меня. И не будет страдать бессонницей по этому поводу. Не будет сомневаться. Просто сделает это и продолжит жить дальше, совершенно не переживая о моей смерти.
Это чертовски пугало, и поэтому я рассмеялась ему в лицо.
— Думаешь, в следующий раз сам возьмёшься за дело, крепыш? Мне кажется, ты скорее отправишь за мной своих неудачников, теряешь хватку.
Позади него раздался сдавленный звук. «Ну всё, мне конец», — промелькнуло у меня в голове. Лицо Каррана передёрнуло. Жажда крови наполнила его, и одним значительным усилием воли он вернул контроль. Это было видно невооруженным взглядом. Я видела, как расслаблялся один за другим каждый мускул его лица, и вместе с этим таял гнев. От ярости в глазах остался тлеющий янтарный огонёк, и теперь он стоял передо мной, безмятежный, спокойный и расслабленный. Именно это оказалось самым жутким из всего, что я когда-либо видела.
— Пока ты мне нужна, — сказал он и, оглядев Совет, спросил:— Корвин готов?
— Да, Повелитель, — низким, глубоким голосом произнес пожилой мужчина. Он был лет пятидесяти, с кудрявой черной бородой и густой черной гривой с пробивающимися седыми прядями, крупный, с широкой грудью, огромными плечами и руками, которым позавидовал бы любой кузнец.
— Хорошо. Отведи ее в комнату. Я скоро присоединюсь к вам.
Чернобородый подошёл к двери слева, открыл её, пропуская меня вперёд.
— Прошу.
Я вышла.
Мы шли бок о бок по извивающемуся коридору, я и чернобородый.
— Меня зовут Мэхон, — сказал мужчина. В его глубоком голосе слышался легкий шотландский акцент.
— Приятно познакомиться, — автоматически прошептала я в ответ.
— При других обстоятельствах было бы ещё приятнее, — усмехнулся он.
— Если бы я знала о таком гостеприимстве Стаи, я бы предпочла Юникорн Лейн.
— Ты должна понять, что Карран не может позволить кому-то брать то, что принадлежит ему. Если он позволит такому произойти, его авторитет будет подорван, и некоторые станут задаваться вопросом, не произойдет ли с ними то же, что ты сделала с Дереком.
— Я знаю о механизме отношений в Стае, — сказала я.
— И ты чужая. Стая не доверяет чужакам.
— Чужая, но человек. А Стая отнеслась ко мне как к волку-одиночке. С позволения Каррана.
Очень редко оборотень мог отказаться от Стаи, выбрать свой путь и следовать своему Кодексу. Таких называли одиночками. Они были полными чужаками, в Стае их не любили и относились с подозрением.
Мэхон склонил голову, поддерживая мою оценку ситуации.
— Карран ничего не делает без основания, — сказал он. — Мне говорили, вы встречались. Возможно, тогда ты неосознанно бросила ему вызов.
Неосознанно? Я сделала это намеренно.
— Твоё знание наших обычаев необычно, — продолжил он, — для человека, для чужака. Как ты получила эту информацию? — В его голосе не было вражды.
— От отца, — сказала я.
— Человек с Кодексом?
— Своего рода, да. Но не с вашим Кодексом, а с своим собственным.