– Что-то смутило твой дух, юный воин Дракона. Поведай, что же повергло тебя в сомнения, – мастеру, как обычно, не нужно было задавать никаких вопросов, чтобы узнать о цели визита.
– Меня преследует тревога, шифу. Мне кажется, я что-то упускаю, но мне никак не удается понять, что именно. Я боюсь, что в решающий момент могу ошибиться и не исполнить свой долг.
– Ты и не сумел бы понять причин, Исами... Нити мира напряжены. Что-то случится в ближайшее время. Важное для всего Джиграна. И эта девочка окажется в гуще событий, потому что в ее присутствии нити начинают звенеть. Но я не могу предугадать, заставит ли она их разорваться или же напротив, помешает этому.
– Благодарю за ответ, шифу, – Исами низко поклонился, выражая свое уважение.
Мастер Рокуро был одним из лучших «Танцующих драконов». В Ксинге не была развита классическая магия в понимании прочих стран. Но практически любой из воинов Дракона, достигший определенной ступени мастерства, мог сливаться с потоками шаи, жизненной энергии мира. В подобном трансе воин становился неуязвим для большинства атакующих заклинаний, и изредка мог слышать «мелодии мира». Таких называли «танцующими драконами», и их слово часто становилось решающим. Они не были предсказателями или пророками, но места грядущих потрясений и важных событий могли предсказать лучше любого Оракула по напряжению загадочных «нитей мира». Именно поэтому в Ксинге никогда не было хоть сколько-нибудь удачных восстаний или переворотов. Любое событие, могущее повлечь за собой хоть какие-то перемены, заставляло дрожать нити мира, а «танцующие драконы» слишком хорошо чувствовали малейшие их колебания. Не менее точно они могли определить ключевые фигуры. Не предугадать их действия и сторону, но указать степень значимости для грядущих событий. Именно мастер Рокуро настоял, чтобы посла в этот раз сопровождал Исами, только-только завершивший обучение. И если он говорит, что девушка будет одной из ключевых фигур, то стоит за ней приглядывать. Чтобы в нужный момент помочь... или устранить.
* * *
Токрис ар Брассеро устало потер виски. Такое ощущение, что неприятности специально дожидались подходящего момента, чтобы навалиться всем скопом. С ареста Этрин прошли едва ли сутки, а он уже валился с ног. На Тайную стражу как будто кто наложил проклятие невезучести. Отчеты путались, документы терялись, патрули оказывались в одном и том же месте, оставляя остальные без внимания... По отдельности все эти проблемы легко решались, но все вместе неимоверно выматывали. Он так и не смог выкроить времени не то что допросить девушку, а даже поинтересоваться ее состоянием.
Нет, совесть его не мучила. Герцог Брассеро не первый год возглавлял Тайную стражу, и давно научился отстраняться от эмоций, мешающих работе. Но сейчас его преследовало ощущение какой-то неправильности. Такое бывает во сне, когда ты подсознательно чувствуешь нереальность окружающего, но не можешь понять, что спишь.
– Надо завязывать со стимулирующими зельями, – вздохнул герцог.
Все-таки уже не мальчик, не спать сутками. Даже вечный молчун Нетар при встрече что-то пробормотал про уставший вид и приволок в кабинет какой-то травяной отвар. Правда, Токрис так замотался, что даже его не попробовал. Усталость наваливалась каменной глыбой, заставляя пропускать мелочи и по нескольку раз перечитывать документы, что бы вникнуть. Вот и сейчас он никак не мог найти последние отчеты. Пожалуй, действительно стоит отдохнуть. Не случится же ничего непоправимого за несколько часов?
Тихонько скрипнула открывшаяся дверь. Заглянувший в кабинет Нетар укоризненно покачал головой:
– Милорд, ты так совсем себя загонишь. Нельзя же настолько уходить в работу. Даже отвар не выпил.
– Сейчас выпью, – вздохнул Токрис, протягивая руку к чашке.
– Не надо. Я лучше свежего заварю, – мотнул голой Нетар, начиная возиться у небольшой водогрейки в углу.
Через минуту он уже поставил на стол исходящую паром чашку. Токрис отпил немного, пробуя предложенный напиток. Он оказался неожиданно приятным на вкус – легкая горечь и мятно-морозный привкус. Герцог снова поднес чашку к губам... Но тут дверь в кабинет с грохотом распахнулась.
– Лорд Токрис! У меня срочное сообще... – Л'Эйкэр неожиданно умолк на полуслове, с силой втягивая воздух.
– Не пей! – оборотень рванулся вперед, выбивая чашку из рук лорда. Отвар широкой волной выплеснулся, заливая стол, бумаги на нем и руку командира «Шороха».
– Ах, как ты не вовремя, командир, – издевательски улыбаясь, протянул Нетар. – Я был уверен, что до вечера ты не вернешься, – мечник вдруг резко рванул вперед, целя в горло неизвестно откуда вытянутым крисом.[3]
– А мне, наоборот, кажется, что я как нельзя более вовремя, – рыкнул Л'Эйкэр, отбивая кинжал левой рукой с отросшими когтями. Левой – потому что правая, облитая «отваром», повисла бессильной плетью.
– Нетар? – пораженно выдохнул Токрис, пытаясь пошевелиться. По телу разливался странный паралич, не затронувший пока только голову.
– Это не он, – хрипло ответил оборотень, не сводя глаз с противника. – Тар никогда не был левшой.
– Ай-яй-яй, как нехорошо получилось, – пропел неизвестный. – Как это я так прокололся? – еще несколько ударов кинжалом, которые Кэр хоть с трудом, но все же отбил.
– Ты ведь чувствуешь, как холод расползается по твоему плечу? – вкрадчиво проговорил, почти прошептал нападающий. – Еще несколько минут – и ты будешь полностью обездвижен. Жаль, конечно, что ты разлил мое зелье. Альената не оставляет следов. Но, думаю, тебе неважно, от чего вы умрете – от яда или от кинжала, – резкий рывок, и лезвие криса прочертило кровавую полосу поперек груди.
– Мразь, – прошипел Л'Эйкэр. – Как давно ты заменил Нетара?
– О, я уже достаточно давно подменяю вашего угрюмца, да и не только его, – серебристо рассмеялся его противник. – Даже удивительно, что вы ничего не заметили. Только эта ваша магичка что-то заподозрила. Приходилось осторожничать, но ее оказалось удивительно легко устранить. Все лишь одна маленькая сережка – и вы сделали за меня всю грязную работу...
Токрис скрипнул зубами. Так глупо попасться! Даже не касаясь моральной стороны – а ведь получается, по его приказу парни из «Шороха» подняли руку на спасшего им жизнь – получить такого врага, как Этрин, было бы нежелательно. Да, она молода и неопытна, но на редкость везуча. И если вспомнить отчет Хафейна, допрашивавшего девушку в Форте почти сразу после ее появления, рассудительна не по годам. Во всяком случае, изображать из себя наивного ребенка и прятаться в тени других она умеет мастерски. Как он мог поверить, что человек, дважды – дважды! – обставивший «балахонников» попадется на такой мелочи? Почему он не приказал сразу допросить ее в присутствии менталиста? Тогда она пообижалась бы, но этим бы всем и ограничилось. Теперь же... Водников недаром считают самыми коварными и злопамятными.
– Тварь, – ненавидяще выдохнул оборотень. – Живым ты отсюда не уйдешь.
– И кто же меня помешает? Ты едва стоишь на ногах, твой лорд не может шевельнуть даже пальцем, а остальные спят. Ты ведь об этом хотел сообщить герцогу? – издевательски усмехнулся враг.
– Может быть, я? – спокойный голос и захлестнувшая горло отравителя полупрозрачная петля. – Не дергайся, лапа моя, – сладко улыбнулась обнаружившаяся на другом конце ленты Этрин. – Одно лишнее движение – и твоя кровь станет льдом. Или закипит – я еще не решила.
– Тебе на это духу не хватит, девочка, – насмешливо изогнул губы тот.
– Почему же? Я мирная, но очень злопамятная, – ласково сообщила девушка
– В шестнадцать лет люди очень плохо умеют убивать.
– Шестнадцать? – выгнула бровь магичка. – Я уже давно совершеннолетняя. И конкретно твою шею сверну с большим удовольствием.
Она вдруг резко тряхнула рукой, бросая в противника какой-то порошок. Мужчина дернулся было, но не успел увернуться, и тут же осел на пол.
– Что это с ним? – хрипло спросил Л'Эйкэр, кажется, даже не удивленный появлением девушки.