Гус поднял голову:
— Буду… Я должен дожить до суда. Спрашивайте!
Старик облегченно вздохнул, отвел взгляд от узника и движением руки подал знак своим спутникам. Те быстро заняли места, а он опустился на скамью.
Священник, присевший к столику, сообщил, что он готов записывать. Допрос начался. Придвинувшись к узнику, прелаты попеременно задавали ему вопросы, часто переспрашивая, желая подловить его, когда он уклонится от ответа. Один допрашивающий помогал своим вопросом другому, загоняя магистра в ловушку нового мучителя.
Гус вслушивался, — он слышал слова, свои собственные, хорошо знакомые ему слова. Но порой звучали и такие, которых он никогда не произносил и которых не могло быть ни в сочинениях его, ни в проповедях, ни в лекциях. Эти слова удивляли его своей несуразностью и лживостью.
О, в чем только не обвиняли магистра! Сколько раз приходилось ему, несмотря на запрет прелатов, опровергать заведомую клевету!
— Ты называл папу антихристом!..
— Ложь. Я утверждал, что всякий грешный и высокомерный папа, который торгует церковными должностями и тем самым нарушает заветы Христа, — антихрист.
— Как же ты посмел произнести это проклятое имя рядом с именем святого отца?
— Даже святому Петру Христос сказал однажды: «Сатана, ты возмутил меня, когда…»
— Ты не Христос, богохульник этакий!.. Чтоб у тебя язык отсох!
— Ты порочил святого отца и учил людей не повиноваться ему!
— Наоборот, я утверждал, что папе нужно повиноваться, если его…
— Послушайте-ка еретика! У него появились оговорки!
— …если его приказания не противоречат заветам Христа.
— Стало быть, каждый сапожник может судить, правильно или неправильно приказание святого отца?
— Каждый сапожник, если он заглянет в Священное писание, сам разберется во всем, ибо…
— Даже самый мудрый богослов не оспаривал авторитет папы!
— …ибо каждый подданный имеет святое право сам, своим умом, судить о поступках своего господина.
— Умом? Вы слышали? Человеческим умом!
— Следовательно, каждый нищий и каждый батрак могут решать, выполнять им приказ или нет?
— Ради бедняков и явился Христос на землю. В Священном писании ясно говорится: «Вы узнаете господ по их деяниям».
— Это бунт! Ты издеваешься над всеми эдиктами и декретами церкви и пап! А светская власть? Она тоже не должна подчиняться папе?
— Должна, но только тем приказам, которые…
— Довольно! Мы уже слышали это! Такое толкование послушания по душе бунтарям. Почему ты, мятежник, не выполнил распоряжения папы, запретившего тебе проповедовать это в часовне?
— В Библии нет такого запрета. Напротив, Спаситель сказал апостолам: «Ступайте по всему свету…»
— И ты пошел проповедовать за гумна, за сараи, на пашни южной Чехии. Пошел, несмотря на то, что тебя предали анафеме!..
— По словам пророка, несправедливая анафема — та же хвала: «Будут хулить тебя, а ты…»
— Глядите-ка, он даже гордится своим проклятием! А твои проповеди? Ты подстрекал народ к мятежу!
— Лучше мятеж во имя правды, чем отказ от нее.
— Значит, все священники — дьяволы, один ты — святой.
— Мне известны такие священники, которым я недостоин завязать ремни на их башмаках!
— Кайся! Назови хотя бы одного такого!
— Якоубек из Стршибра и…
— Отлично! Вы слышали? Этот антихрист по твоему наущению ввел причащение из чаши! Ересь, архиересь!..
— Не по моему…
— Молчи! Мы перехватили твое письмо этому еретику. В этом письме ты выражаешь свое согласие с ним!
— Ты подстрекал народ к мятежу против немцев — верных сынов королевства. Ты ненавидишь их!
— Честный немец мне милее недостойного брата.
— Но ты выгнал немцев из университета…
— Согласно уставной грамоте Карлова университета…
— А Виклеф, твой искуситель, этот дьявол, подал тебе пример! Ты хочешь, чтобы твоя душа оказалась там же, где и его? Ты говорил это?
— Я говорил, веря ему, как доброму христианину.
— Твое желание исполнится с лихвой! Мы постараемся об этом! Ваши души встретятся в аду.
— Весь свой бред ты недавно изложил в памфлете против верного сына церкви, своего земляка Штепана Палеча!
— Я прошу представить это сочинение на обсуждение собора. Оно сослужит мне хорошую службу!