- Так, зеленый, отставить агрессивную коммерцию. Я - уполномоченный инспектор Серебряных городов, направлен для разбирательства происшествия с крепостью Аль-Харам. Вот указ Круга девяти, - достав свиток с заданием от Асхи и помахав им, продолжаю наседать на слегка опешившего гремлина, - докладывай, что произошло с крепостью? Почему подчиненный тебе отряд бойцов не занят охраной и удержанием объекта? Почему запятнали себя подлым разбазариванием интеллектуальной собственности государства, продавая посторонним и потенциально враждебным Академии лицам боевых големов? Или вы уже легли под некромантов, предали вырастившую вас родину?! В глаза мне смотреть, когда отвечаешь, контра недобитая!
Последний мой приказ гремлин не смог исполнить из-за вполне естественных причин: его собственные гляделки собрались в кучу на переносице, а мозг явно выдал «синий экран». Мда, переборщил я с экспрессией. Вон, даже Марк, уж на что у него искин продвинутый, и то никак переварить мои изречения не может. Ладно, попробуем помягче.
- Ну чего ты испугался? Я ведь все понимаю - внезапная атака, тяжелые бои, бесконечные орды тварей, смерти соратников... Тут не у каждого психика выдержит. Вот вы и дрогнули, сбежали с поля боя, показали врагу спину. А там уже по накатанной - сначала имущество армейское стали на сторону толкать, потом с противником сотрудничать, информацию на продукты менять. Сколько там за боевого голема картошки сейчас дают? Не продешевили хоть? Я же не зверь, в чем-то даже тебе сочувствую - дома детишки некормленные, жена в голодный обморок постоянно падает, раненые товарищи о последнем глотке водк... воды молят. А тут эти сволочи прямо в руки деньги суют и главное ничего особенного в замен не просят, подумаешь, десяток-другой боевых машин списать как пропавших без вести в тяжелом и безнадежном бою. Ты покайся, тебе легче станет, а наказания не страшись - суд у меня строгий, но справедливый, палачи опытные, дрова всегда сухие...
- Смилуйся, великий! Не предавали мы отечества, клянусь посмертием второй тещи! Не губи сирот неприкаянных, позволь искупить потом и кровью врагов все прегрешения! - рухнув в дорожную пыль, заголосил «отвисший» гремлин. - За малых детушек, за родину и Круг, за господина уполномоченного инспектора не пощадим живота своего и все как один, в порыве страст... э-э-э патриотизма, порвем всех, на кого укажет перст карающий. И да помрет в муках моя третья тещенька, ежели сам я в первых рядах не отправлюсь на подвиги ратные...
- Ладно, хорош уже, а то у охраны скоро челюсть в землю врастет. Рассказывай давай, как тут у вас дела идут, - ухмыльнувшись, торможу разошедшегося в порыве вдохновения артиста. На самом деле гремлины - одни из самых преданных существ Академии, которые не могут изменить своему лорду, даже если он ушел в глубочайший минус по морали и репутации. Все от того, что по сюжету мира они были созданы магами искусственно, во время экспериментов с кровью первых демонов, из гоблинов - отходов от производства первых орков. Вот и получилось в итоге что-то вроде домовых эльфов из поттерианы, но с уклоном в милитаризм и материализм, замешанными на фатализме и черном юморе. Гремлин скорее себе сердце вырвет, чем станет действовать во вред своему господину. Но вот мозг выносить они любят, особенно жалобами окружающим на свою горькую судьбу пушечного мяса на защите интересов лорда. Так что весь наш диалог - не более чем шуточное приветствие.
- Явилось, наконец, начальство, не прошло и трех лет, - начал ворчать гремлин, вставая на ноги и отряхивая пальто от пыли. - Мы сколько раз посылали отчеты, а из метрополии ни слуху, ни духу. Уже даже начали материалы копить на мифрилового голема-гонца, чтобы уж точно в столицу добрался... Проходите во двор, чего встали. Там поговорим.
Завели телеги за стену и расположились на небольшом пустыре, свободном от развалов железного хлама. В башню заходить, конечно, не стали - чудо гремлиновской архитектуры выглядело не слишком надежно, да и явно не было рассчитано на рост обычного человека. Так что я отдал приказ воинам на развертывание лагеря, а сам со старшим гремлином уселся чуть в сторонке на бревнышке, подставив лицо последним лучам заходящего солнца. Зеленый, поправив очки, вытащил откуда-то из кармана несколько помятых бумажек, оказавшихся копией ранее утерянных донесений в столицу и, прокашлявшись, стал его зачитывать.