Густая завеса из тумана, и «манной каши» несколькими минутами ранее наблюдаемая им из собственной квартиры, теперь поглотила и его тёплое- сухое тельце.
«Всего два квартала...; добегу, --решил он и рванул вперёд, разрывая густое молоко непогоды.
Одним из решающих моментов который заставил его двигаться самостоятельно, была цена на услуги такси.
Эдик прекрасно осознавал, что в субботу да в такую непогодь, с него сдерут раза в три больше, чем в обычный день. А ехать то было всего ничего.
«Денег и так в притык, а тут еще это», -- думал он, спеша выполнить самое неприятное, что предстояло ему сделать в ближайшее время.
Под ногами месиво, в ботинках тут же захлюпало, со всё еще тёплой куртки стекали потоки тающего на ней снега.
И вокруг, ни одной живой души.
«Вымерли все что ли?» -- подумал он и с надеждой что всё это вскоре закончится прибавил шаг.
А вокруг действительно никого не было: -- хотя кто его знает? Может всё живое просто скрылось, растворилось, замерло где-то в более тёплом и комфортном месте.
Только он один болтается по холоду, желая избавится от столь «ненужных ему наличных», -- язвил он, подбегая к ступенькам банка.
Вот он ненавистный, а в настоящих обстоятельствах такой желанный ростовщик, именуемый себя Банком.
Даже сквозь густой мокрый туман были видны его окна, ярко освещённые прожекторами.
Они так и манили; -- зайди погрейся, мы обязательно тебе поможем.
-- Ух! Стервятники, соблазнители, -- выругался он, хватаясь за ручку тяжёлой двери в предвкушении тепла.
Продолжение следует!
ГЛАВА 5. ВСТРЕЧА,
Глава 4 «ВСТРЕЧА!»
-- Чего разлёгся?
Откуда-то из далека в его очумелый мозг вклинился чужой голос, он открыл глаза.
Над ним словно, парашют висело морщинистое лицо со странно знакомыми глазами.
От неожиданности Эдик резко отшатнулся назад, и больно ударился затылком о бетонную ступеньку
В голове что-то зазвенело, и заухало будто в пустой бочке.
Приподнявшись, он отстранил рукою «морщинистый парашют», и тут же почувствовал дикое головокружение.
--- Что очнулся? Поинтересовался незнакомец.
-- Вы кто? Эдик сел и ощупал затылок, волосы были мокрые и не приятно липли к рукам.
Посмотрев на ладошку, он увидел следы крови.
-- Чёрт, -- простонал он,
-- Что случилось…?
-- Ты упал. Спокойно сказал «сдувшийся парашют» оказавшийся пожилым мужчой.
-- Упал…?! Я не помню.
-- Ну ещё бы помнил. Ты так грохнулся, что окна в Банке зазвенели.
--Да! Удивился Эдик. —Не помню….
-- А меня помнишь?
Парень внимательно посмотрел на собеседника.
Старая, мокрая куртка, шерстяной, весь в дырках шарф, плотно затянут на шее и с него как со сточной трубы струилась вода, делая бассейн на груди Эдика.
По всему было видно, что перед ним стоял почти старик.
Может когда-то, он и отличался высоким ростом и довольно крепким телосложением.
Но сейчас, всем своим видом он напоминал старого бомжа, с лицом Шарпея которое почему—то лучилось радостью. Странно знакомые, серые, с зеленоватыми вкраплениями глаза сияли, потресканные губы, растянувшиеся в улыбке, оголили не по-старчески белые зубы.
У Эдика в голове продолжал звучать ударник, он плохо соображал и всё пытался понять, что случилось, -- как упал не помнил, и кто это старик он тоже не знал, но зубы незнакомца его явно заинтересовали. Первое что пришло в голову,
-- «Вениры у бомжа...! Как-то странно. Картинка явно не складывалась.
На вид незнакомцу можно было дать лет 70 --75 не меньше.
-- Ну…, -- призывно с какой – то надеждой сказал дед, и заглянул Эдику в глаза.
-- Что, ну?
-- Не узнал?
-- Кого?
-- Чего ковокаешь! Меня.
-- Вас!
-- Нас, идиот!
Поднявшись с мокрых ступенек, Эдик с неподдельным удивлением смотрел на незнакомца.
-- Простите, я конечно благодарен за помощь. Но вы явно ошиблись, я вижу вас в первые.
В глазах старика что- то промелькнуло.
-- Да…, ничего другого я и не ожидал, -- огорчённо сказал тот и отступил на шаг.
-- Мне очень жаль, -- грустным голосом произнёс парень и попытался обойти старика.
Ему действительно было очень жаль, этого мокрого и видимо отчаявшегося человека.
-- Если я чем -- то могу помочь, --в приливе сочувствия проговорил Эдик и полез в карман за кошельком.
Старик проследил за его рукой.
-- Так значит ты не узнал меня, -- опять повторил он, медленно смакуя каждое слово,