Но то было две недели назад, когда ещё не вскрылись очень важные обстоятельства. Да какой важные. Тем событиям, что происходили сейчас в Империи и о которых знал лишь небольшой круг лиц, просилось определение чудовищные.
С происходящим необходимо было что-то делать. И Понтий делал, постепенно становясь сердцем довольно странного сопротивления.
Дойдя до двери в свой кабинет, имперский чиновник столкнулся с невзрачным человеком лет сорока пяти. Лысоватый, полноватый, в форменной мантии архивариуса второго класса, он держал в руках толстую папку с документами.
Лишь завидев Понтия, архивариус сделал шаг навстречу своему непосредственному начальнику, после чего с крайним недовольством засопел:
— Доброе утро, господин Ридо. Я вот спешу сдать вам на руки запрошенные документы, но, как видите, не могу, так как у меня, в отличии от вас, рабочий день начался полчаса назад. Или может это вы опоздали на полчаса?..
Стоящие рядом офицеры недоумённо посмотрели на архивариуса, адресовав Понтию сочувственные взгляды. Чиновник же весело подмигнул коллегам, мол, что поделаешь, порой приходится прощать некоторую недалёкость ради профессиональных качеств.
— Вот и прекрасно, Витор, вот и прекрасно. Судя по количеству бумаг, вижу, что собрали вы всё и даже немного больше. И у меня как раз есть для вас новое поручение, — не растерялся Понтий, принявшись открывать дверь кабинета личным ключом.
Пропустив архивариуса вперёд, имперский чиновник шагнул следом, оказавшись в просторном светлом кабинете.
Окажись в этом месте человек наблюдательный, он бы наверняка заметил некоторую странность в поведении вошедших в кабинет лиц. Так, например, закрыв за собой дверь, Понтий первым делом запер её на небольшой засов. Далее, подойдя к окну, сдвинул тяжёлые шторы, отчего в кабинете сразу стало темно. Воспользовавшись смонтированным на стене выходом мановода, мужчина эту проблему исправил, зарядив маной висящую на потолке раскидистую люстру.
Архивариус же, положив на стол начальника принесённую папку бумаг, остался рядом с этим столом стоять. Выражение его лица, полминуты назад крайне недовольное, отчего-то приняло редкостно бесстрастный вид.
Тем временем хозяин кабинета делал странное. Подойдя к застеклённому шкафу у стены, Понтий привычно достал из него бокал и бутылку вина. Открыв пробку и плеснув в бокал искрящейся красной жидкости, он подошёл с бокалом к рабочему столу, извлёк из одного из ящиков канцелярское шило, которым зачем-то до крови уколол указательный палец.
Выдавив в бокал каплю яркой капиллярной крови, мужчина, поболтав вино, передал его архивариусу. Витор бокал принял, внимательно посмотрел в сторону коридора и чуть ли не в один глоток вино выпил.
Далее же начали происходить откровенные чудеса. Будучи выше своего начальника на полголовы, Витор начал довольно быстро терять в росте. Не менее быстро начал исчезать небольшой живот, да и вообще уменьшаться габариты. Лицо архивариуса — потное и мясистое, не только уменьшилось, но и изменилось до неузнаваемости. На голове с чудесной скоростью отросли волосы, изменился цвет глаз. Не прошло и минуты, как рядом с Понтием стоял он сам, разве что одетый в обвисшую форменную мантию.
Встретившись с начальником взглядом, Понтий-Витор кивнул и привычно направился в сторону двери в небольшую комнату отдыха. В ней планировалось переодеться, став неотличимым от оригинала. Ну а после… После предстоял скучный рабочий день.
Не лишним будет отметить, что произошедшее перевоплощение относилось к «цветочкам». Ягодками же было то, что, стоило Витору изменить внешность, как из памяти окружающих людей вырезались последние полчаса с ним связанные. Так, например, стоявшие в коридоре офицеры вряд ли вспомнят, что кто-то вместе Понтием в кабинет входил.
Витора к делу привлекла Жанна. В другое время подобное «заигрывание» с высшими вампирами тянуло бы на преступление против государства. В другое, но не сейчас. Сейчас всё было настолько плохо, что привлечение вампиров негласно одобрила Белая церковь.
Убедившись, что первая часть дела сделана, Понтий ушёл в подпространство.
С каждым новым погружением в «чёрный мир разнородной плотности», процесс давался ему чуточку проще. В сумме все эти «чуточку» сказались на том, что он начал значительно лучше ориентироваться в подпространстве. Сейчас вот требовалось спуститься примерно на три метра вниз, оказавшись на цокольном этаже. Далее, минув некоторое количество помещений и стен, оказаться в той его части, где Понтия ждали.
По легенде для сотрудников, некоторая часть цокольного этажа была отдана под работу ревизионного управления. Само собой, «воздухоплавам» вход в занимаемые ревизорами помещения был закрыт, но и «чёртовы крысы» в остальное здание не лезли и лишь периодически запрашивали нужные им документы. У них даже вход был свой, с торца здания.
Чем занимаются «ревизоры» на самом деле, знал лишь отец Понтия и некоторое количество верных ему офицеров. Отец же осуществлял связь с дворянской фракцией, членов которой, после тщательного отбора, начинали ставить в известность творящихся в Империи дел. В оглашении полученной информации имелись определённые риски, но и держать информацию в тайне было никак нельзя, ведь когда грянет, «сопротивление» запросто могло оказаться в меньшинстве.
Внезапное появление Понтия в основном помещении штаба никого не удивило. Более того, присутствующие, а их имелось человек семь, даже не стали отрываться от своих дел.
Поздоровавшись с оперативниками, спешно набранными из самых разных служб, Понтий открыл одну из имеющихся здесь дверей, попав в подобие рабочего кабинета. Здесь его дожидалась компания, существования которой не могло быть в принципе. Даже теоретически. Но она существовала и, более того, о чём-то увлечённо беседовала.
Стоило Понтию появиться, как разговор прервался. Всё внимание переключилось на него.
— Что удалось выяснить? — обратился к присутствующим имперский чиновник.
На заданный вопрос Жанна, а одной из присутствующих в кабинете была вампирша, требовательно посмотрела на суховатого лысого мужчину средних лет. Мол, не царское это дело, отчитываться. Пожав плечами, мужчина произнёс:
— Чем дальше, тем хуже, только за утро к списку подменённых персон добавились первый министр сельского хозяйства и заместитель руководителя имперской разведки. И те и другие неотличимы от оригинала и владеют большей частью памяти своих жертв.
— Плохо, особенно зам шпиков, — задумчиво произнёс Понтий.
— Мы как раз размышляли, почему они не подменили самого руководителя, — обратилась к Понтию Жанна.
— Рудольф семейный человек. У него жена, трое детей и две любовницы. Как бы ловко эти создания не маскировались под своих жертв, подмена может раскрыться, — чуть подумав, ответил чиновник.
— А мне вот кажется, — произнёс лысый мужчина, являвшийся высокопоставленным жрецом Белой церкви, — у них имеются проблемы с сексом. То есть, колышек наверняка стоит, но из-за тонких аурический различий, они не способны довести женщину до оргазма. Вспомните список, там в основном люди пожилые или своеобразные — чересчур увлечённые работой или имеющие проблемы с личной жизнью.
— Да, всё сходится, — придав себе серьёзный вид, согласилась Жанна. — Но есть одна нестыковочка. Если они отбирают жертв по критерию «проблемы с личной жизнью», то почему тогда не подменили его? — очень серьёзно посмотрела она на Понтия.
Грандор или просто Гран, так звали жреца, дипломатично промолчал, пусть на губах его заиграла лёгкая улыбка.
Понтий вздохнул. С воздержанием действительно следовало заканчивать, но времени на отношения категорически не хватало. Самым простым вариантом было посетить бордель, но стоило утихнуть огню молодости, как вариант тыкать членом в незнакомых женщин перестал казаться имперскому чиновнику привлекательным.