— Разберёмся. Опусти руки и повернись.
Я повернулся лицом к гвардейцу и зажмурился от яркого света фонаря, который светил мне прямо в лицо.
Через пару секунд гвардеец отвёл фонарь в сторону.
— Видел, кто бросил камень? Эти?
Он кивнул на грязно-серый седан.
Возле него четверо гвардейцев проверяли документы у Сивого, Большого и Тощего Лёвы.
— Не знаю, я не видел.
— Это не мы, начальник! — спокойно сказал Лёва. — Пьяный какой-то камень швырнул. Вон, Сивый его видел.
— А вы зачем здесь остановились?
— Да Сивому поссать приспичило. Пошёл на пустырь, а там — мужик. Кинул камень, увидел Сивого — и бежать! Ну, а мы остались, чтобы на нас не подумали. Свидетелями будем. Знаем ведь, чья это ферма.
Я поневоле восхитился Лёвиной наглостью. И подумал, что он специально решил показать мне, с кем я имею дело.
Опасный паренёк!
— Проверь пустырь! — приказал командир гвардейцев одному из своих бойцов.
Тот молча кивнул и скрылся за углом забора.
— А где мастер Казимир? — спросил меня командир.
Я пожал плечами.
— Не знаю. Он не сказал, куда уехал.
— Мы должны войти в дом и осмотреть территорию.
— Входите, — сказал я. — Открыть вам ворота?
Я прикинул, стоит ли делиться с гвардейцами информацией про Тощего Лёву. И решил, что не стоит. Судя по всему, у них на него ничего нет — подержат и отпустят.
Если Лёва не отвяжется по-хорошему — лучше я решу этот вопрос через Бердышева и пристава Зотова.
Так будет надёжнее.
Со стороны пустыря вдруг раздались одиночные выстрелы. За ними прозвучала короткая очередь, и тут же человеческий крик.
На дорогу, хромая, выбежал гвардеец. Из разодранной брючины комбинезона хлестала кровь.
— Твари! — закричал он.
Затем обернулся и выстрелил в темноту.
Из темноты раздалось хриплое рычание.
Затем на дорогу выпрыгнула огромная собака и вцепилась в ногу гвардейца. Глаза собаки светились красным, словно раскалённые угли.
Рано утром виконта Стоцкого вызвал к себе начальник училища — полковник Алексей Герасимович Шихин.
Подходя к кабинету, Стоцкий расправил комбинезон и постарался взять себя в руки. Но в голове, против воли, билась только одна мысль:
«Отчисление! Наверняка пришёл приказ о моём отчислении из училища!»
Виконт остановился перед дверью, глубоко вдохнул и постучал.
— Войдите! — услышал он голос полковника.
Полковник Шихин сидел за письменным столом. У окна стоял инструктор училища — поручик Скворцов.
Виконт знал, что Скворцов его недолюбливает.
Значит, точно — отчисление!
Он шагнул к столу.
— Курсант Стоцкий по вашему приказанию прибыл!
Полковник Шихин кивнул Стоцкому на стул.
— Садитесь, курсант!
Ясно. Сейчас они будут оформлять документы. А затем он пробкой вылетит из училища.
Может быть, это и к лучшему? Сейчас ему точно не до учёбы.
Но в таком случае, скорее всего, придётся проститься с наследством. Император невзлюбил фамилию Стоцких — так зачем ему граф с убогим магическим даром?
Виконт Стоцкий опустился на стул, стараясь держать спину прямо.
Полковник Шихин поднял на него глаза и отрывисто сказал:
— Меня просили известить вас, что сегодня в полдень состоится кремация и похороны вашего отца. Если хотите — можете присутствовать и попрощаться.
Стоцкий побледнел и закрыл глаза.
Так вот оно что!
— Дмитрий Николаевич! — резко произнёс полковник. — Дайте курсанту воды.
Стоцкий открыл глаза.
— Благодарю вас, не нужно!
Но Скворцов уже стоял рядом, протягивая ему стакан.
Виконт сделал несколько глотков и вернул стакан Скворцову.
— Спасибо!
— Дмитрий Николаевич отвезёт вас на кладбище и обратно, — сказал начальник училища.
Дроздов поставил стакан на серебряный поднос.
— Ровно через час я буду ждать вас возле машины. Вы в состоянии идти, или вызвать врача?
Стоцкий поднялся на ноги. Голова заметно кружилась, пол норовил уйти из-под ног. Но виконт постарался стоять твёрдо.
— Да, благодарю вас.
— Можете идти, курсант! — кивнул полковник Шихин.
Виконт Стоцкий повернулся к двери и вышел из кабинета.
Ровно сорок минут виконт Стоцкий пролежал на своей кровати в казарме, уткнувшись лицом в подушку.
Рядом нерешительно переминался с ноги на ногу Гришка Обжорин.
— Ваша светлость! — бормотал Гришка. — Завтрак пропустите! Как ехать, не поевши? И вернётесь уже после обеда.