– Я уж подумала, наставники опять в гости пожаловали. – Женщина презрительно обвела взглядом мокрых жалких путников. – Но это всего лишь луфы…
Она крутанула в пальцах веретено, и мечи Калидуса и Тениуса вырвались из рук и улетели далеко на обочину. Тениус стеганул осла, но тот остался стоять как вкопанный, только вяло мотнул головой.
– Э, нет, мальчик, здесь все слушаются меня, – гадко улыбнулась ведьма, снова поднимая деревяшку. Йан мысленно прочертил прямую между рукой ведьмы и Тениусом, вскочил и наугад рубанул воздух по этой прямой ножом, который всё ещё сжимал в руке.
Догадка была удачной. Ведьма аж подскочила, как обжёгшаяся кошка, даже зашипела.
– Ах ты ж… Теперь понятно, как вы справились с химерами. Сейчас, щенок, ты получишь…
– Не советую со мной связываться, – вызывающе громко сказал Йан. В голове у него не было ни единой мысли, кроме чёткого понимания: нельзя показать ей свою слабость. – Ты будешь не первой ведьмой, с которой я справился.
Пауза, тяжёлое дыхание со всех сторон. Ведьма встала, грациозно прошлась босыми ногами по крыше фургона, открывая зрителям снизу очень отвлекающий вид.
– Вот как.
– Да, и последняя колдовала не хуже тебя.
– Какая-нибудь Косоглазая Ляля из Мышиного угла? – ведьма со смешком подняла веретено.
– Её звали Йера, может, слышала о такой?
Этой реакции Йан не ожидал. Ведьма застыла, как статуя, сверля богослова мертвенным взглядом, потом шлёпнулась на колени и оскалилась:
– Повтори-ка! Как она выглядела?
– Йера. Чёрные кудрявые волосы… – Йан запнулся, вспоминая. – Серые глаза. Невысокая…
– И что ты с ней сделал?!
– Оглушил. Она осталась жива и здорова, если ты волнуешься.
– Зачем?!
На лице ведьмы нарисовался пошлый вариант ответа.
– Мы не поделили куш. Я забрал своё и ушёл. – Йан не сводил взгляда с ведьмы, готовый рубить то, что Лиссы называли невидимыми для него нитями.
Но ведьма словно расхотела издеваться над проезжими. Её плечи поникли, в лице проступила грусть и растерянность.
– Надо же… Столько лет… Жива… Где это было? Когда?
Йан прикинул, навредит ли честный ответ. Если эту сучку поймают дознаватели…
– В Биллере, седьмицу назад.
Славный ярмарочный город Биллер находился на другом краю Нимуанса.
– Что ж… Дьяволица, помоги ей… – Ведьма уже не смотрела, на путников. Свесив длинные ноги с края фургона, она словно заснула с открытыми глазами.
– Так мы поедем? – осторожно поинтересовался Йан.
– Мы что? Ах да… – Ведьма очнулась и подтянула к себе метлу, которую Йан не заметил из-за края рамы. Вот как она подобралась! И ясно, почему босиком. – Раз ты из наших… Эти кто?
Она явно приняла его за колдуна. Йан тихонько спрятал нож в рукав, припоминая обидное словцо Йеры.
– Они все луфы.
– Как тебя угораздило? – ведьма улыбнулась гораздо приветливее, даже, пожалуй, дразняще.
– Не поладили с одним аббатом, – не покривил душой Йан. – Только через Пустошь и можем проехать. Эти химеры – твоих рук дело?
– Нет, но я их основательно изучила, пока здесь пряталась. Не бойся, больше они вас не тронут… Если, конечно, меня не злить. – Она подмигнула.
– А ты тут одна?
Ведьма запнулась.
– Н-да. Одна. Ничего, малыш, скоро настанет наше время, снесём эту паршивую Церковь и никому не надо будет прятаться. Бывай!
Она закинула ногу на метловище.
– Погоди! Долго до края Пустоши ехать?
– Зачем тебе? Оставайся здесь, места много! Ладно-ладно. До ночи точно не успеете, а завтра к вечеру, пожалуй, доберётесь. Да, и плющ если будет подползать, отбрасывай палкой, а то он присасывается.
Ведьма взмыла в воздух, ветер подхватил узкие полоски ткани. Йан проводил взглядом белую точку и впервые оглянулся на своих спутников.
Семь глаз смотрели на него с ужасом.
До ночлега они не перемолвились ни словом. Йан по очереди вглядывался то в одно, то в другое лицо, и потихоньку начинал понимать ведьм. Такой ненависти он не чувствовал, даже когда впервые нищим студиозом пришёл в лекториум, полный родовитых отпрысков. Когда в сумерках остановились и начали тут же, на дороге, раскладывать костёр, он подошёл к всегда трезвомыслящему Тениусу и тихо-тихо сказал ему на ухо:
– Я не колдун, клянусь, я просто изображал его перед ней.
– Отлично сыграл роль, шут, – сухо ответил акробат, и выразительно посмотрел на карман Йана с костяным ножом.