Поерзав на жесткой земле, я прикрыла глаза. После неожиданной пробежки по морозу, стоило попасть в тепло и относительную безопасность, организм повело. Истощение и травмы давали о себе знать. Живот заурчал, я машинально прижала его ладонью.
Собирать ягоды, с виду съедобные, не буду.
Мне хватит пока отравы в организме.
Положила топор на колени, чтобы не искать, если нападут, и задремала.
Появление светящейся фигуры на прогалине восприняла философски. Сплю же! Имею право во сне видеть что угодно. В том числе зеленоватых полупрозрачных призраков. А вот спутники глюка меня заинтересовали не на шутку.
— О, какие милашики! — взвизгнула я мысленно, глядя на поджарых, сизо-серых борзых, вьющихся в ногах духа.
— Ты пришла в наш лес с оружием, без разрешения. Ты умрешь! — просипел потусторонний голос со всех сторон одновременно. — Мы соблюдаем договор. Твоя последняя просьба, смертная!
— А можно собачек погладить?
Глава 5
Дух опешил, но быстро взял себя в руки. Или что там у него для успокоения.
— Ты сумасшедшая, — с каким-то облегчением в голосе заявил он. — Но это тебя не спасет.
Он повелительно махнул, и собаки сорвались с места, обходя меня полумесяцем.
Отлично обученные боевые псы.
Прелесть просто!
— Это же сон, верно? — я воровато огляделась, проверяя.
И потянулась, вставая в полный рост.
Потертую перештопанную жилетку сменил сияющий серебром боевой нагрудник. В руке… к сожалению, духовный меч остался в прежней жизни, так что сидеть мне без оружия, пока новое не сотворю. Но магия, послушно заплясавшая на кончиках пальцев, компенсировала впечатление.
В иллюзорном пространстве ты та, кем себя ощущаешь.
А ощущала я себя прежней.
Полной сил, готовой сражаться против всего мира в одиночку.
Поджарые борзые затормозили резко, словно налетев на невидимую стену.
Дух тоже отступил на шажочек. Скорее, качнулся назад, тут же спохватился и выпрямился. Но я уловила слабину и широко улыбнулась.
Приятно хоть на время стать собой!
— Ты… что такое вообще? — пролепетал защитничек леса.
— Я — Альсвира Фроссхейд, Страж Льда, Владычица Морозных Ветров, третья в Снежном крыле! — гордо объявила я. Подумала и добавила справедливости ради: — Ну, еще немного Кристель… без фамилии, потому что родители у бедняжки — козлы безрогие.
Собаки заскулили, припадая передними лапами и прижимаясь к земле.
Чтобы не пугать животинок, присела и протянула руку.
— Ну что, познакомимся? Это же гончие стихий, если не ошибаюсь? Всегда мечтала приручить парочку.
Пока дух подыскивал цензурные выражения, самые храбрые песики подобрались поближе и попадали на спины, подставляя пушистые беззащитные пузики для почесывания. Чем я с удовольствием и занялась.
Ладони покалывало от энергии.
Воплощенные стихии — это не баран чихнул, с ними надо осторожно обращаться.
— Но так нельзя! Это не по правилам! Договор… — лепетал хранитель леса, наблюдая за моральным падением питомцев.
Остальные тоже осмелели и совали лобастые головы под локти, требуя свою порцию ласки. Я не отказывала, чувствуя, как стремительно наполняется резерв.
Занятно, что в нынешнем состоянии и запас магии у меня прежний. Надо бы не переборщить, а то как бы тело в реальности не лопнуло от избытка сил.
— Что за договор-то? — без особого интереса уточнила я.
— Мы допускаем лишь избранных. Тех, на ком есть наша печать, — гордо ответил дух.
Знакомая тема придала ему уверенности в себе, он даже поближе подплыл, не забывая неодобрительно поглядывать на резвящихся гончих.
Тем было глубочайшим образом плевать.
Отсюда вывод: они не подчиняются напрямую хранителю. Просто терпят его главенство, потому что им дан соответствующий приказ кем-то еще.
Но кем?
Могущественное, должно быть, существо, раз сумело призвать таких тварюшек.
— А что взамен? — нахмурилась я.
Договоры такого рода редко оказывались выгодны для человека.
Чую проделки высших сил. Они любят подпитаться нахаляву.
— Взамен они делятся магией. — Дух пошел рябью, видимо, так он пожимал плечами. — На поддержание защитных куполов уходит прорва энергии.
— У вас же ее своей прорва, — удивилась я, подхватывая морду одной из гончих и тиская шерстяные щечки.
Та аж глаза закатила от удовольствия. Давненько никто не гладил малышей, одичали.