— О, Деклан, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами. — Ты такой заботливый и внимательный, а когда мы занимаемся любовью, ты отдаешься совершенно, ничего не утаивая от меня. Ты бросил все и поехал со мной, когда мой отец был крайне расстроен из-за Бутча, и ты не колебался, собираясь выразить свои добрые чувства к старому псу.
Он снова засунул руки в карманы.
— Потому что ты, Джой, женщина, которую я люблю. Ты заботишься и любишь всем своим существом, и меня, и своих пациентов, так ведь? Я прав, Джой?
— О да, Деклан, да, — сказала она прерывистым из-за подступивших слез голосом. — Ты пытаешься понять, чем я занимаюсь. Но я не дала тебе времени, и у меня не хватило терпения, прости. Я требовала того, что хотела, и чувствовала себя оскорбленной и сердилась, когда ты не мог сделать все по моему расписанию. О, Деклан, я так сожалею, я была не права, и я надеюсь, ты простишь меня. Я очень тебя люблю. У нас есть многое, чем мы могли б поделиться: всем твоим миром и всем моим. И мы научимся этому шаг за шагом. Потом, когда мы займемся любовью, это будет означать для нас еще больше, потому что мы будем знать друг друга так же хорошо, как знаем себя. Деклан, можем ли мы начать все снова? Я совершила ужасные ошибки, но я прошу тебя дать мне шанс.
— Это я все испортил, — сказал Деклан несколько резковато. — Я люблю впервые в жизни, и я возмутился из-за того, что это, оказывается, так сложно. Я долгое время ждал, прежде чем отыскал тебя, и я не желаю мутить воду. Мы полюбили друг друга, и я думал, пусть все остальное идет к черту. Я не мог понять и потому сердился, почему моей любви тебе недостаточно. Да, недостаточно. Но теперь я все понимаю. Я Деклан Харрис из «Харрис и Купер», архитектор, а ты доктор Джой Барлоу, психолог. Это мы. Я был настойчив, упрям, и я прошу за то прощения. Я, именно я, прошу у тебя еще один шанс и твоего прощения. Я люблю тебя, Джой!
— О, Деклан!
Он протянул к ней руки.
— Иди сюда! Или я подойду к тебе, но мне нужно быть рядом с тобой. О, Джой, я боюсь потерять тебя.
Она пробежала комнату и бросилась в его объятия с такой силой, что он пошатнулся, прежде чем обнял Джой. Она обхватила его руками и спрятала лицо у выемки его шеи, пытаясь сдержать поток слез. Шли секунды, они не шевелились, прильнув друг к другу и чувствуя, как холод одиночества сменяется теплом любви. Они так пугающе близко подошли к потере друг друга, что примирение было слаще от того, что они пережили. Им нужно было еще узнать очень многое друг о друге и о любви, но они обязательно сделают это постепенно и вместе.
Тепло перерастало в жар желания, воспламеняя угольки страсти. Джой подняла голову, Деклан опустил свою в поисках губ и языка в темноте ее рта. Поцелуй был настолько всепоглощающий, что заставил Джой забыть о слезах, одиночестве и страданиях. Но потом поцелуй стал нежнее, их сердца забились и дыхание участилось. Груди Джой, казалось, увеличились в ожидании его прикосновения. Она прижалась к Деклану, чувствуя его жар и упругость члена. Ее кожа горела от чувственного ощущения, и огненная жидкость текла, зажигая страсть.
Деклан чувствовал, что теряет самоконтроль, тело напрягается, его мужественность тяжело и с болью обволакивается приветственным жаром тела Джой. Его страх потерять Джой исчез. Будущее принадлежало им. Он хотел заняться с ней любовью, чтобы скрепить связь прекрасной близостью, которая подтвердила бы их общее будущее.
Он поднял голову и встретил ее затуманенный взгляд.
— Я хочу тебя, — сказал он. — Я хочу заняться с тобой любовью, — он улыбнулся. — Но не здесь, потому что рыбки смотрят на нас, а это не их дело.
Она тоже улыбнулась:
— Они слишком юны, чтобы знать о таких вещах, — ее улыбка погасла. — Я тоже хочу тебя, Деклан. Пойдем отсюда. Идем домой. О, как я тебя люблю.
— Я тоже люблю тебя, и прежде чем эта ночь кончится, у нас будет серьезный разговор о нашей свадьбе и захотим ли мы четверых, пятерых или же шесть детей. Но сначала, прежде всего, ты и я… займемся любовью. Я действительно люблю тебя. Эта старушка, голубая луна, превзошла себя, озарив меня этой новостью.
— Голубая луна, наша чудесная легенда! Мы расскажем когда-нибудь нашим двум малышам о голубой луне.
— Двум малышам? И это все? — возмутился Деклан.
Она засмеялась:
— Почему бы нам не завести одного для начала и посмотреть, как пойдет дело.
— Справедливо! А сейчас мы можем отсюда уйти?