- О чем это вы говорите? - не сумев скрыть неприязнь, поинтересовалась Элен.
- Так, ни о чем, пустая болтовня, - непринужденно ответил Рафаэль. Виктория с нетерпением ждет будущей пятницы.
- Думаю, джентльмены, вы извините нас с Викторией. - С этими словами Элен резко встала и повелительно взглянула на сестру.
Виктории хотелось возразить, что она еще голодна и не собирается пока вставать из-за стола, но не посмела ослушаться и покорно направилась за быстро удалявшейся Элен.
Закрыв за собой двери столовой, Виктория беззаботно заметила:
- Лигтер огорчится, что ты ушла, не дав ему возможности отодвинуть твой стул, поухаживать за тобой, Элен. Ты же знаешь, как трепетно он относится к выполнению своих обязанностей по отношению к тебе.
- Я просто не могла больше ждать! - воскликнула Элен, окинув Викторию презрительным взглядом. - Мне показалось, что твой муж залезет тебе под юбку прямо там, в столовой! У меня не было ни малейшего желания присутствовать при этом. Я бы не удивилась, если бы в ответ ты залезла к нему в штаны.
Виктория окаменела, не в силах поверить в услышанное. А Элен продолжала свою обвинительную речь:
- Представляю, чем вы занимаетесь наедине. Наверное, практикуетесь в самых разнообразных, может быть, даже извращенных способах...
- Да замолчи ты! - возмущенно закричала Виктория. - Ты просто дура и ханжа! - Гордо выпрямившись, она направилась в гостиную. Но оказалось, что Элен вовсе не намерена так легко сдаваться. Она произнесла всего одну фразу, но такую несправедливую и жестокую, что Виктория тут же остановилась, словно с ходу натолкнулась на невидимое препятствие.
- Даже не думай пытаться снова соблазнить моего мужа!
Виктория на секунду закрыла глаза. Она еще никогда не слышала, чтобы Элен говорила с ней таким тоном. Значит, она догадалась. Поэтому и нападает на нее. Может, рассказать ей правду? Но, подумав, Виктория отказалась от этого намерения. Во-первых, Элен ей все равно не поверит, а во-вторых, беременным женщинам нельзя говорить неприятные вещи. Это может привести к серьезным последствиям.
- Элен, - тихо промолвила Виктория, медленно поворачиваясь к разъяренной кузине, - я никогда не любила Дамьена, мне он даже не нравился. Он всегда был для меня только твоим мужем. Зачем ты говоришь такие ужасные вещи?
- Потому что ты нагло врешь! Ты любила его. И замуж ты вышла за человека, который похож на него, как отражение в зеркале. Ты не могла заполучить Дамьена, поэтому удовлетворилась его двойником. Все ясно как Божий день, Виктория.
- Я вышла замуж за Рафаэля, потому что полюбила его. И давай прекратим этот бесполезный и неприятный разговор. Сыграй лучше что-нибудь. Мне так нравится, когда ты играешь на фортепиано.
- Даже такая дура, как ты, должна понимать, что Рафаэль женился на тебе из-за денег. А почему ты вышла за него, это мы обе прекрасно знаем. Боже мой! Зачем ты вернулась?
Не дождавшись ответа от Виктории, Элен презрительно пожала своими восхитительными белыми плечами и направилась к стоящему в углу фортепиано, очень похожая на маленький кораблик, везущий слишком тяжелый груз.
Она играла сонату си-мажор Моцарта, когда в гостиную вошли мужчины. Рафаэль был приятно удивлен. Он счел ее изнеженной провинциальной барыней, проводящей жизнь в неге и праздности. А она великолепно владела инструментом, демонстрировала истинное мастерство. Рафаэль подумал, что впредь не стоит проявлять поспешность при составлении своего мнения о незнакомых людях, и уселся рядом с женой. Он взял ее руку в свою и нежно прошептал:
- Скажи, пожалуйста, дорогая, сколько ночей я еще должен провести в мучительном воздержании?
Виктория метнула на мужа свирепый взгляд и плотнее сжала губы. Рафаэль притворно вздохнул и принялся пересчитывать пальцы на руках.
Элен выполнила великолепное арпеджио, и наконец завершающий аккорд возвестил об окончании пьесы.
- Две ночи, - заявил Рафаэль и с энтузиазмом зааплодировал.
- Два года, - уточнила Виктория и присоединилась к аплодисментам.
- Дорогая, по-твоему, я должен стать женатым монахом?
- Это замечательно, Элен, - громко сказала Виктория, - пожалуйста, сыграй одну из твоих французских баллад.
Элен согласилась вполне охотно. У нее был довольно сильный и приятный голос, она неплохо пела, и Рафаэлю пришлось удивляться вторично.
Дамьен, улыбаясь, подошел к фортепиано, и через некоторое время его звучный и мелодичный голос присоединился к голосу жены.
- Ты тоже талантлив? - поинтересовалась Виктория у мужа.
- Конечно, и ты отлично знаешь, в чем именно.
- Я имела в виду музыкальный талант.
- Увы. Мой голос звучит как несмазанная телега.
- Подведу итог: ты не можешь ездить в закрытой карете и не имеешь ни слуха, ни голоса. Я начинаю сомневаться в правильности своего выбора.
- К сожалению, я обязан еще некоторое время подождать, прежде чем сумею доказать тебе, что ты не можешь желать ничего иного.
- А они прекрасно подходят друг другу, - заметила Виктория, не обращая внимания на насмешливый тон мужа, причем в ее голосе прозвучала неподдельная горечь. - Только бы Дамьен это понял.
- Откровенно говоря, этот вопрос меня не особенно волнует, но одно ему, несомненно, придется понять: тебя он не получит.
Виктории очень хотелось надеяться, что теперь она в безопасности, но почему-то полной уверенности в этом она не ощущала.
- Он обязан осознать, что меня надо оставить в покое. И кстати, добавила она, - я больше не юная девственница, и, возможно, из-за этого он потеряет ко мне интерес.
- Зато я не потеряю, - сообщил Рафаэль. - И при чем тут девственность? Убедившись, что ты девственница, я испугался. Я боялся причинить тебе боль. Уверяю тебя, это было совсем не так уж весело.
- Вздор! Если бы я не оказалась девственницей, ты бы сначала извел меня руганью и упреками, а потом отослал бы в далекое поместье в Нортумберленде.
- Вместе со склянкой с куриной кровью, - торжественно добавил Рафаэль.
- Это не смешно!
- Ну хорошо. В том, что ты говоришь, есть доля истины. Но от теории до практики огромное расстояние. Я вполне серьезен, поверь, Виктория. Мне стоит только посмотреть на тебя, и у меня сразу же возникает мучительное желание. Я сам удивлен. Я прожил довольно бурную жизнь и никогда не испытывал ничего подобного.