Шекспир
Глава 19
Джонни Трегоннет, мот, повеса и болтун, отхлебнул изрядный глоток бренди из третьего стакана и снова похлопал Рафаэля по плечу:
- Черт возьми, как давно мы не виделись, старина! Я так рад, что ты вернулся домой! Давай выпьем.
У Рафаэля не было ни малейшего сомнения, что Джонни - один из ублюдков, которых он разыскивает.
"Именно такие негодяи могут забавляться, насилуя детей", - решил он, думая о бедняжке Джоан Ньюдаунс.
- Я просто не верю своим глазам! - присвистнул Джонни, переведя взгляд с Рафаэля на Дамьена, беседующим неподалеку с еще одним негодяем, Чарльзом Клементом, сыном магистрата - человека сурового и непреклонного. - Думаю, вы с Дамьеном похожи не только внешне, а, Рафи?
Рафаэль всегда ненавидел уменьшительные имена, напоминавшие ему почему-то собачьи клички. Но он решил воздержаться от комментариев по этому поводу, поскольку преследовал совершенно другие цели.
- Что ты имеешь в виду? - Он постарался придать своему голосу оттенок игривости. - Леди?
Джонни Трегоннет оглушительно расхохотался:
- Леди! - потешался он. - Почему обязательно леди? Они такие же, как простые крестьянки, только у них другие нижние юбки, вот и вся разница. Должен тебе сказать, дружище: то, что мы живем в этой глуши, вовсе не означает, что мы лишены всяческих маленьких радостей и удовольствий.
- Разумеется, мне нравятся самые разные женщины, - легко согласился Рафаэль, втайне надеясь, что Джонни и дальше будет продолжать высокомерно и бездумно болтать.
- Может, ты поспешил дать себя связать по рукам и ногам? - рассуждал Джонни. - Конечно, Виктория красива, этого никто не отрицает, но по натуре она собственница и будет держать мужа по ночам дома. Если я не ошибаюсь, Дэвид тоже одно время имел весьма серьезные намерения, но из этой затеи ничего не вышло. Помнится, он еще долго потом клялся, что больше никогда не станет доверять ни одной женщине; что все они... Ну, в общем, это не важно. Думаю, сейчас это уже не имеет значения.
Рафаэль искренне надеялся, что грязный рот Джонни не выплюнет какую-нибудь гадость, слишком уж оскорбительную для Виктории, которую нельзя будет проигнорировать. Тогда ему придется убить этого идиота или по крайней мере избить до полусмерти.
- Ты прав, - легко согласился Рафаэль, - это не имеет значения. - Хотя он дорого бы дал, чтобы узнать, с чего это вдруг Дэвид Эстербридж так внезапно перестал доверять женщинам.
В свои двадцать пять лет Джонни обладал достаточно развитым инстинктом самосохранения.
- А.., об этих наших шалостях... Может быть, они тебя пока не интересуют? - осторожно полюбопытствовал он.
- Как знать? - философски заметил Рафаэль. - Мужчина есть мужчина. И если он об этом не думает, значит, он или слишком стар, или уже умер.
Рафаэль дружелюбно улыбнулся Джонни и неторопливо отошел. Он решил дать ему возможность в одиночестве влить в себя еще несколько порций бренди, чтобы потом снова попытаться воспользоваться его несдержанностью. Может, и одной порции хватит. Джонни уже икал и пьяно хихикал. Скоро он дойдет до кондиции.
Виктория мило улыбалась, болтала с друзьями и знакомыми и, застенчиво опустив глаза, принимала поздравления по случаю блестящего замужества. Она упорно старалась не замечать взгляды некоторых особенно любопытных пожилых матрон, устремленные на ее живот и талию, и все время внимательно следила за мужем, непринужденно приветствовавшим старых друзей. Она поняла, она отлично поняла, что он не просто восстанавливает старые связи, возобновляет знакомства, а активно пытается внедриться в круг худших из всех известных ей молодых людей. К ним в гости пришли такие приятные юноши - Ричард Портован, Тимоти Ботелет. Наверняка Рафаэль знал их с детства. Но, обменявшись с ними дежурными любезностями, он все свое внимание обратил на таких отпетых негодяев, как Пол Кезон и Джонни Трегоннет.
Впервые за вечер к Виктории подошел Дэвид Эстербридж.
- Думаю, мне следует потанцевать с тобой, - буркнул он, - иначе люди подумают, что я грубиян.
Виктория не позволила себе рассмеяться в это угрюмое лицо и только заметила, не скрывая, впрочем, злой иронии:
- Могу поспорить, что тебя послал отец. Дэвид пожал плечами и не стал отрицать столь очевидную истину:
- Да, он всегда точно знает, как надо себя вести... А ты все-таки кузина Элен.
Виктория поискала взглядом сквайра Эстербриджа, который в эту минуту в одиночестве стоял у стены, и улыбнулась своему несостоявшемуся свекру. Тот сухо кивнул. Ей очень хотелось узнать, о чем он думает. Она знала его с тех пор, как поселилась в Драго-Холле, и он всегда был к ней добр. А Дэвида он всегда держал в ежовых рукавицах. Сквайр был худощавым человеком небольшого роста, уже понемногу начавшим лысеть, однако глаза его сверкали энергией и жизненной силой. Должно быть, именно такими они были в юности.
- Я вижу, - добавил уязвленный Дэвид, - ты сумела выскочить замуж за другого Карстерса.
- Так получилось, - миролюбиво согласилась Виктория.
- Почему? Из-за того, что он как две капли воды похож на твоего любовника?
- Нет.
- Ты беременна, Виктория? Ты теперь спишь с обоими?
- Нет и нет.
Дэвид недоуменно округлил глаза:
- Боже мой, как я мог так жестоко ошибаться на твой счет! Ты даже ничего не отрицаешь!
Виктория с трудом нашла в себе силы сдержаться и не влепить пощечину этому напыщенному ослу.
- Но я же ясно сказала: нет и нет. Что еще я должна отрицать? Может, твою тупость и ограниченность? Вот это действительно представляется мне невозможным.
- Будь ты проклята, Виктория... Ой, черт, мне все равно придется потанцевать с тобой. Отец смотрит на меня таким взглядом, что боюсь...
Только слепой не увидел бы на лице Виктории откровенную насмешку.
- Ты просто осел, Дэвид, - перебила она молодого человека, - и к тому же круглый дурак.
Брезгливо отмахнувшись, она отвернулась и неторопливо направилась к другим гостям.
Дэвид остался на месте, от ярости стиснув зубы и сжав кулаки. Проклятая шлюха! Он, видите ли, ее больше не интересует! А ведь он бы женился на ней, не предупреди его в последнюю минуту Дамьен. Отыскав в толпе своего спасителя, Дэвид пошел прямо к нему. Барон как раз разливал приготовленный Элен великолепный пунш.