Убедившись в невозможности объять необъятное, Вэр по примеру Гуго Ван Теренса сосредоточился на одном — на дегустации экзотических блюд. Фабрики кулинарии организовывали непрерывную серию конкурсов. Как пройти мимо этого?
Вернувшись в гостиничный номер после очередной трапезы — делегация с Диснейды запекла целиком огромное чудище, отдаленно напоминавшее земного осьминога, и приглашала попробовать его всех прохожих — Вэр вновь получил послание от администрации «Астории». Его еще раз просили освободить номер. Гостиница ведомственная, предназначена главным образом для размещения сотрудников Межзвездного Флота. Пока Вэр работал в Инспекции, он имел полное право проживать здесь, но сейчас, когда он стал безработным…
А он и забыл про свое обещание съехать отсюда. Надо подыскать себе новое жилье. Не такое роскошное и более приспособленное для творчества.
Оказалось, что зря Вэр медлил с переездом — весь жилой фонд Зоны был уже занят. Пожалуйста, свободных мест для проживания на территории, находящейся под юрисдикцией Содружества, пока еще много. Но все они далеко от космопорта. А это неудобно. Вот прибудет Лара — что, придется для встреч с ней перелетать через всю планету?
Вэр отправил гостиничной администрации свои извинения. Он готов освободить номер, но, к сожалению, другие гостиницы в Зоне также заняты. Уезжать же далеко он не может, так как ждет звонка одного очень известного и уважаемого человека. Тот не будет разыскивать его неизвестно где.
В тот же вечер Вэру позвонил Конрад Белинский. После обязательных, но ничего не значащих приветственных фраз, учитель перешел к главному.
— Прочитал я тут твои опусы. Занятно.
Поскольку молчание затягивалось, Вэр позволил себе нескромность:
— И каково ваше впечатление?
— Мое впечатление в том, что ты совершенно напрасно полез в политику. Я же неоднократно повторял тебе: мы экономисты. Наше дело — консультировать, давать рекомендации. Мы должны брать на себя ответственность только за правильность наших советов. В качестве координатора того или иного производственного проекта мы ответственны только за грамотность принимаемых организационных решений. Ты не внял моим советам.
Вот так. Всяк сверчок знай свой шесток. Вэра обвинили в том, что он занялся не своим делом. Однако кто укажет, где свое, а где чужое дело? Кто очертит те рамки, в которых тебе надлежит существовать?
— Так уж вышло. Я не виноват.
— А кто виноват? Как всегда, старик Белинский за то, что плохо учил? Не ожидал я от тебя такого. Считал лучшим учеником…
— Извините за доставленные… неудобства.
Подходит ли здесь это слово — «неудобства»? Отчасти Белинский прав. Нечего лезть в большую политику. На то есть другие люди, профессионалы. Вэр выполнил свою работу, и совесть его должна быть чиста. Что же не дает ему угомониться?
— А видели ли вы мой отзыв на работу Гуго Ван Теренса?
Белинский возмущенно почмокал губами.
— Видел, не видел — какая разница? Одним доктором наук больше или меньше — разве что меняет? Гуго, конечно, звезд с неба не хватает. Он сам это понимает и не стремится занять какой-либо руководящий пост в научных кругах. Так что особого вреда он не причинит. А вот польза от него может быть. Кто-то ведь должен освобождать таких, как я… да и ты, от рутинных дел.
И вновь замолчал. Когда выдерживать паузу стало невыносимо, Вэр повторил свой первый вопрос:
— Учитель, так каково ваше мнение по поводу моих новых изысканий — я имею в виду свои выводы о неуправляемости Содружества.
— Свое мнение я скажу ученому. С политиком разговаривать не буду, — отрезал Белинский. Потом добавил: — Приезжай сюда, на Ценотри. Здесь и поговорим.
— Но мне сказали, что я исключен из преподавательского состава факультета.
— Института экономики, мой мальчик. Наш факультет получил статус отдельного учебного заведения. В этом, кстати, есть и твоя заслуга. И кто тебе сказал, что ты исключен?
— Его имя, кажется, Рональд Грей.
— Он не прав, — Белинский никак не прореагировал на Грея. Не ясно, был ли известен ему этот человек, или нет. — Уволить тебя может только общее собрание преподавателей института. Так что приезжай быстрее. На базе твоей кафедры организуется целый факультет. Работы невпроворот. К тому ж затерялась большая часть наших архивов.
— Хорошо. Я приеду. Чуть позже.