Встретившись взглядом с зеленоглазым эльфом, я почувствовала, что он говорил вполне искренне. Заверив, что удовольствие от общения взаимно, подумала, не совершает ли он ошибку, сейчас привязываясь ко мне. До ритуала Видящей оставались считанные дни. Возможно, стоило избегать встреч с лордом Цореем, чтобы ему не было больно, если Видящая все же выберет меня.
— Вы позволите за собой поухаживать? — спросил юноша. — Я принесу, что скажете.
— Спасибо, я лучше сама, — совсем смутилась я, представив, какой волной сплетен отреагируют студенты на такую потрясающую заботу о бывшей рабыне. — Это быстро.
Он кивнул, сел за столик. Я поставила сумку и пристроилась в конец недлинной очереди.
Ρасставляя на подносе мисочку с овсянкой, приборы, тарелку с фруктовым хлебом, я временами украдкой оглядывалась на ожидавшего меня юношу. Он мне нравился, осторожные ухаживания, как и светская беседа за завтраком, льстили, но удержать на нем мысли удавалось только ценой особых усилий. Все время перед глазами вставал образ принца Зуара. Поэтому хотелось проститься с лордом Цореем поскорей и открыть, наконец, письмо с лентой. Навязчивое желание постепенно стало меня раздражать. К счастью, высокородный собеседник не замечал натянутости моей улыбки и все больше проявлявшейся скованности.
Мы обсуждали приглашении его матери, арену и тренировки с командой, лорда Такенда, который вчера заходил к леди Цамей и вновь просил прощения за историю с экспериментальными зельями. Лорд Цорей снова подчеркнул, что его друг очень раскаивается и подавлен. Сложилось впечатление, что собеседник старался оправдать лорда Такенда и в моих глазах. Наверное, поэтому я предпочла не говорить о вчерашнем письме и адресованных мне будущим главой рода Йордал комплиментах. Не хотелось усложнять и без того непростые отношения этих семейств.
Завтрак закончился, лорд Цорей откланялся и, пожелав мне хорошего дня, ушел на занятия. Однокурсницы будто только этого и ждали — я не успела даже сумку поднять, как рядом возникла Мейса с подругой, другие девушки оказались менее проворными. Падеус был прав. Им стоило раньше относиться по-доброму, тогда не пришлось бы сейчас так выпрыгивать, пытаясь завоевать доверие и показать свою полезность.
От девушек я быстро избавилась, ошеломив их честным признанием в том, что не иду на занятия. Внезапное отсутствие у меня интереса к лекции вызвало закономерную реакцию. Мейса, восторженно хлопая глазами, предположила:
— У тебя сегодня свидание с ним?
— Все может быть, — подмигнула я и, подхватив сумку, вышла из столовой.
До комнаты я не дотерпела. Заперлась в женском туалете и там достала из сумки письмо. Лента, украшенная штриховым шитьем, приятно ласкала пальцы, мое имя, выведенное Его Высочеством, казалось особенно красивым. Поймала себя на том, что улыбаюсь, ведь такой знак расположения привел меня в совершеннейший восторг. Подумать только! Письмо от Зуара…
Я жалела, что вчера так быстро сломала сургуч. Все из-за недостатка выдержки! Теперь же, прикладывая палец к печати уже десятый, если не больше, раз, смотрела, как Εго Высочество с мягкой, чудесно украшающей его улыбкой, закрывает этот конверт. Какое все же гениальное изобретение — магические печати! Сколько радости они могут подарить!
Но любопытство вскоре пересилило желание вновь и вновь любоваться Его Высочеством. Печать хрустнула, я развернула листок. Оказывается, вежливый принц всего лишь предупредил, что изначальный план изменили под давлением короля. Никакого посещения посольства не будет. Разочарование скрашивали комплимент и общий тон письма. Теплый, дружелюбный… Словно мы с Зуаром давно знали друг друга, отлично ладили и каждый раз радовались встречам.
Окрыляющее послание не хотелось выпускать из рук. Перечитав письмо трижды, уговорила себя, что складывать бумагу и прятать ее под манжетой — ребячество. Нехотя положила конверт в сумку и решила вернуться к себе. Нужно было привести в порядок внешний вид перед встречей с высокородными невестами и их матерями.
Колокольчики в коридоре весело отзвонили, и только тогда я с ужасом и оторопью поняла, что провела в туалете с письмом наедине три четверти часа! Три четверти часа, исчезновение которых из своей жизни не могла ни объяснить, ни толком оправдать!
Хмуро поглядывая на сумку, торопливо шла по коридору, пыталась заставить себя думать об охраннике, которого приставит ко мне лорд Адсид, о вечерней встрече с родителями. Но непослушные мысли снова и снова возвращали меня к нескольким мгновениям из жизни принца Зуара. К тем мгновениям, которые понадобились ему, чтобы запечатать конверт.
Хотелось снова взять письмо, читать выведенные рукой принца слова, гладить прохладную ленту… Не заметила, как расстегнула сумку, как коснулась пальцами краешка конверта. Он безошибочно угадывался среди прочих писем и тетрадей.
— Доброе утро, госпожа Льяна, — раздался совсем близко голос ректора.
Я вздрогнула от неожиданности, замерла, огляделась. И только тогда заметила лорда Адсида, стоящего в двух шагах от двери в мою комнату.
— Доброе утро, — пробормотала я, стараясь скрыть смущение и волной нахлынувшее чувство вины за предписанным правилами поклоном.
— Что-то мне подсказывает, вы уже получили сегодняшнюю почту, — спокойное лицо сиятельного лорда выражало лишь легкий интерес.
— Вы совершенно правы, лорд Адсид. Мне утром передали несколько писем, — я пыталась дышать ровно и угомонить колотящееся сердце. Получалось плохо.
— Одно из них, насколько я понимаю, было от Его Высочества, — не сводя с меня пристального взгляда, предположил Верховный судья.
— И здесь вы не ошиблись, — я чувствовала себя допрашиваемой и пристыженной.
Думала, лорд Адсид потребует отдать ему и это письмо, уже начала себя уговаривать, что так будет правильно, но собеседник ошеломил вопросом:
— От кого были другие письма?
Я растерянно хлопала глазами и молчала. Как же так получилось, что я даже не прочла имена адресатов?
Он, по-прежнему глядя мне в глаза, чуть склонил набок голову, проявляя нетерпение.
— Не знаю… Я не посмотрела, — пролепетала я.
Лорд Адсид молчал, мрачнел с каждым гулким ударом моего сердца. Черты красивого лица ожесточились, пытливый взгляд стал неприятно жестким.
— Давайте обсудим это в кабинете, — решил ректор. — Коридоры — не место для серьезных бесед.
ГЛАВА 33
Грифон, тяжелая дверь, глухой щелчок замка, молчаливое приглашение занять гостевое кресло, задумчивый лорд, напряженная тишина. Смотреть на ректора я не осмеливалась. Стыдилась своего поведения, того, что мое расположение действительно оказалось так просто получить. Два письма, комплимент, доброе отношение красавца-принца, уже в оранжерее показавшего свой интерес ко мне.
Он разительно отличался от кедвосцев тем, что сразу увидел мои достоинства. Ему не потребовался экзамен по этикету, чтобы внезапно прозреть после нескольких месяцев знакомства! Почему-то именно это казалось очень важным и ценным.
— Дайте мне, пожалуйста, письмо, — приказ, прозвучавший, как вежливая просьба.
Я вздохнула, склонившись к сумке, выудила украшенный зеленой лентой конверт. Лорд ректор взял его осторожно, за краешек, положил перед собой и, держа над письмом раскрытые ладони, надолго замер. Он сосредоточился на волшебстве, на меня не обращал никакого внимания.
Минуты тянулись в молчании, я не решалась пошевелиться, сидя на краешке жесткого гостевого кресла. Вздрогнула, когда переговорный кристалл ожил, засиял. В комнате раздался голос господина Ρаскиля, объявившего, что какой-то господин пришел на назначенную встречу к одиннадцати. ГЛАВА древнего рода Адсид вынырнул из транса и громко попросил проводить посетителя в рабочий кабинет рядом с секретариатом. Низкий голос ректора звучал спокойно и уверенно. Так, будто ничего, совершенно ничего необычного не происходило. Мне бы его самоконтроль…