Голос мужчины звучал напряженно, но ни это, ни жесткость требования не скрывали появившуюся из-за утомления осиплость.
Хотелось попросить прощения за то, что лорд Адсид проснулся среди ночи по моей вине и не выспался, занятый странным письмом принца полудракона. Но я промолчала и покорно вытянула руку над столом. Знала, что от моих извинений ректор в худшем случае нетерпеливо отмахнется, в лучшем упомянет магическое опекунство и возложенную на него обязанность оберегать меня.
Я не использовала никаких заклинаний, проводя рукой над столешницей, поэтому не ждала и отклика. Каково же было мое удивление, когда пару мгновений спустя я почувствовала почти непреодолимое желание опустить руку, коснуться чего-то на столе. От этого предмета шел поток ласкового тепла, и это ощущение мне нравилось. Понимание, что лорд Адсид зря переживает из-за этих писем, грело сердце. Я верила, что Εго Высочество действительно заинтересовался мной. Знала, что понравилась принцу, и я готова была клясться в этом даже именем Великой!
— Госпожа Льяна, — тихо окликнул ректор.
Его голос показался мне грубым, как и неуклюжие попытки влезть в мои отношения с принцем. Он может испортить зарождающееся между мной и Зуаром волшебство и c радостью сделает это, если ему позволить! Пытается втереться в доверие, убедить, что я нуждаюсь в нем. В этом опытном политике, в осторожном советчике. Но я не склонна принимать поспешные решения! Я не взбалмошная истеричка, способная только устраивать скандалы! Зачем он унижает меня своей навязчивой опекой? Что ему нужно от меня на самом деле? Какие у интригана цели в этой игре?
— Кажется, вы нашли самую привлекательную составляющую письма, — холодно, даже неприязненно подвел черту лорд Адсид. — Мы пока закончили. Спасибо за помощь.
Я вздрогнула, посмотрела на магистра. Его серые глаза казались очень темными, выдерживать его взгляд, суровый и тяжелый, было трудно. Не могла избавиться от мысли, что лорд Адсид в чем-то винил меня. Вот только явно не собирался объяснять, в чем. А я сама не находила причину.
— Так что больше всего привлекло меня? — оробев, поспешно убрала руку, отвела глаза.
Он помолчал немного, будто не знал, верно ли поступает, делясь со мной сведениями. Пауза, пусть недолгая, царапнула недоверием, ощутимым нежеланием разговаривать со мной.
— Серебряная нить, — сухо бросил лорд Адсид и снова замолчал, глядя на распотрошенные письма на столе.
Стало неловко, захотелось проститься и уйти, но я постаралась сгладить возникшее между нами напряжение.
— Вы знаете, что за чары они применили?
— Нет, не знаю, — скупой ответ прозвучал бесстрастно, но усиливающееся раздражение опекуна я чувствовала отчетливо.
— Вы говорили прошлый раз, что одна составляющая — почтовая привязка, — пробормотала я, лишь бы не молчать.
Чувствовала себя глупо до крайности и больше всего на свете мечтала вернуть отношениям привычную благожелательность. Вот только не знала, как.
Οн вздохнул, прикрыл глаза и устало потер лоб пальцами. Неожиданный жест, благодаря которому я безоговорочно поверила словам мрачного собеседника.
— Я сержусь не на вас, — выдохнул он, не глядя в мою сторону. — Я знаю, что в происходящем вы никак не виноваты. Но сложившаяся ситуация меня… — он замялся, будто подбирая правильное слово, — злит. Очень злит. Не люблю, когда не понимаю чего-то.
Я не ответила. Судя по ощущениям, внешне лишь хмурый лорд Адсид был в ярости. Хорошо, что это чувство адресовалось не мне.
— Меня настораживает поведение принца Зуара, — заговорил он.
Признание несовершенства собственных знаний, казалось, сломало какой-то барьер между нами, и собеседник решил поделиться сомнениями и размышлениями.
— Только вам он писал, и не будем отрицать, что эти послания каким-то образом оказывают нa вас влияние. Не удивлюсь, если вы стали с большей приязнью относиться к возможности выйти замуж за незнакомца по чьему-то приказу.
Я задумалась над этими словами. Но лорд Адсид был прав. Идея навязанного брака с принцем уже не казалась мне продолжением рабства и повинностью. Ректор, наблюдавший за мной, невесело усмехнулся:
— Так я и думал. Интересное изменение мировоззрения, не находите? Эти письма отразились и на вашем поведении. Вы пропускали из-за них занятия.
Это замечание прозвучало заслуженным упреком, и мне стало стыдно, что поддалась слабости и любопытству. А лорд Адсид, против ожидания, поспешил меня утешить:
— В этом тоже нет вашей вины, госпожа Льяна. Любая девушка на вашем месте с радостью пропустила бы занятия, если бы получила письмо от Его Высочества Зуара… Любая. Хотя я считал, что вам подобное поведение несвойственно.
Он переплел пальцы, оперся на подлокотники и нахмурился, размышляя. Я же с трудом прятала улыбку, радуясь случайному признанию в том, что лорд Адсид не причислял меня к большинству.
— Возможно, я ищу чужеродную магию там, где ее нет, — в голосе собеседника, рассматривающего распотрошенные письма, сквозило сомнение. — Радоваться вниманию принца естественно. Особенно, если он хорош собой, приятен в общении и умен. Никто не запрещал ему писать невестам, и он вправе оказывать особые знаки внимания любой из них. Почтовые привязки не запрещены. Чем выше статус отправителя, тем более сильные привязки допускаются. Переписку в его случае обязательно нужно обезопасить, чтобы письмо будущего монарха попало к адресату.
— Но вы сказали, чары на письмах сложные, из нескольких составляющих, — напомнила я.
— Возможно, я ошибся, — он поднял на меня глаза и показался серьезным и огорченным. — Возможно, я излишне подозрителен. Знаю только одно. Я не нашел там приворота. А все остальное — не преступление. Не вижу причины, по которой вы не могли бы ему понравиться. И нужно признать, что принц вполне мог понравиться вам. Οтсюда и ваше воодушевление, ощутимое каждый раз, когда вы получаете от него письмо.
Закономерный вывод не радовал. Быть может, из-за тона сидящего напротив уставшего мужчины, потратившего много времени и сил впустую. На поиски и исследования, которые ничего не дали. Быть может, из-за того, что восторг от писем принца Зуара казался мне самой слишком ярким, неестественно прекрасным. Быть может, из-за того, что искристое счастье от писем Его Высочества довольно быстро сменялось мыслями о неуместности этой странной переписки.
— Не думаю, что вы ошибаетесь, — признала я.
Лорд Адсид вопросительно вскинул бровь, ожидая продолжения.
— Эти письма… не знаю, как объяснить, — я пожала плечами. — Как-то странно, что он мне пишет. Много чести бывшей рабыне.
— Госпожа Льяна, — он ободряюще улыбнулся. — Вы во многом превосходите других претенденток. Это очевидно не только мне и лорду Φиреду. Но думаю, именно он направил своего принца и поощрил эти ухаживания.
Еще больше смутилась, почувствовав, как запылали щеки. Смотреть в глаза собеседнику, искренне хвалившему меня, не решалась.
— И все равно мне кажется, что с этими письмами что-то не так, — пробормотала я. — Принц Зуар с самого начала больше настораживал меня, чем привлекал. Он ещё не сделал ничего особенного, чтобы изменить мое отношение к себе.
— Тоже верно, — согласился лорд Адсид. — Я проверю эти чары еще раз и попрошу помощи у леди Арабел. Она утверждала, что сможет определить приворот и распознать его влияние. Правда, она предполагала, что кто-то из невест попытается воздействовать на жениха. Обратная ситуация до сих пор казалась ей маловероятной.
Воцарилась недолгая тишина. Я размышляла об удивительном влиянии писем на меня. Судя по выражению лица, опекун думал о том же. Он скрестил руки на груди и, откинувшись на спинку кресла, разглядывал разложенные на столе куски писем, ленты, серебряные нити…
— О чем хоть было последнее письмо? — спросила я, когда стала тяготиться молчанием.
— Приглашение на бал в посольстве Аролинга, — магистр протянул мне листок. — Такие же получили другие невесты и все королевские наблюдающие.