- Предатели, — вот так я говорила о них своим школьным подругам.
Так как я более не хочу возвращаться к этому событию, скажу, одно- как бы я не была равнодушна к собственному жениху, как бы я не любила свою кузину…. Но, они меня предали, такое не забывают и не прощают. Приди они ко мне, честно скажи, так мол и так- полюбили, хотим быть вместе, уйди с дороги. Клянусь, сама бы разорвала помолвку и радовалась бы за Рози! Тайком, из-под полы, за спиной- подло! Именно чужую подлость я пыталась пережить в то время.
Вернулась Агнес. К тому времени я смогла более или менее прийти в себя и вернуть душевный покой. В конце концов- я молода, хороша собой, умна, из обеспеченной семьи. Впереди меня ждет только благополучие и счастье! Два раза в одно и то же место осы не жалят! Если так случилось так нужно было произойти именно сейчас, в этот момент и со мной. Значит так было суждено- моя мама и я прошли через побег жениха. Мама в конечном итоге счастлива, папа на нее надышаться не может. Все что не случаются, все к лучшему в конце концов.
Тем не менее не желая слушать и читать чужие объяснение- я продолжала сжигать письма. Если однажды наступит такой день, когда я забуду, как меня втихую провели- я забуду и буду общаться, не прося извинений и объяснений. Потому что тому, кто не держит обид все равно.
В один из дней вернулась Агнес. Я ожидала восторга и рассказов как все прошло хорошо. Но, на меня обрушились слезы. Агнес про своего Августа не забыла, по сравнению с Вильмонтом тот перешел в ранг святых. Жених упал в глазах невесты ниже некуда.
- Невоспитанный чурбан ухмылялся надо мной. Первое что он сказал мне при встрече, меня продали ему, я буду подчиняться его желаниям.
Возможно, юная невеста некоторые моменты излишне драматизировала и преувеличивала, но она свято была уверена, ее постоянно принижали и чуть ли не пинали.
Вильмонт не ухаживал, не дарил цветов, не танцевал танцев. Все что он делал это насмехался и выискивал слабые стороны своей невесты что бы оголить их и высмеять. Агнес его ненавидела. И единственное спасение для себя она видела в брачном контракте.
- Если я рожу ему двух сыновей, то могу уйти. Я буду желать приближения этого дня.
- Ты бросишь своих детей?- ужаснулась я.
-Нет, что ты. Но, тогда я смогу жить отдельно от него. Мы сможем разъехаться.
Было неприлично обсуждать подобные темы вне семьи, но мне открылись и я посчитала вправе поддержать разговор. «Возможно Агнес никто не сочувствует кроме меня, может ее семья говорит как ей повезло, а замужняя сестрица завидует. Только я благодарный слушатель, советчик, утешитель.»
-Семья Вильмонта прописала, что детьми будут заниматься и воспитывать отец, дед и старая бабушка. Дело молодой жены- родить здорового ребенка.
Я содрогнулась от таких слов. Вспомнила маму. Когда она была невестой князя Эдварда… нет, таких ужасов она не рассказывала, к жениху она отвращение не испытывала. Мне в тот момент подумалось, не все так просто и однозначно.
Мне помнился мой изумрудный кулон, слова родителей, те подслушанные слова и письмо, в которое подглядела. Нет! Мои родные не хотели встреч с семьей князя вовсе не из-за вредности Вильмонта. Они верили в карму и помнили причинённое зло. Характер, личность Вильмонта не играли никакой роли в принятом решении.
Конечно, мне хотелось хоть одним глазком поглядеть на него. Он и его семья к тому времени, о котором я рассказываю приобрели для меня ореол загадочности. Я столько о них слышала, что мне хотелось поглядеть на них. Какие они люди? Какие привычки? Как ведут себя? Даже услышав о наглости молодого человека, мне все равно хотелось посмотреть на них. Нет, не подумайте- я не хотела общения с ними. Не приведи господь, дружить и пить чай с их мамой и бабушкой сплетничая о столичной жизни, я не хотела этого. Мое желание было – посмотреть на них, развернуться и уйти.
Прошли недели. Агнес все также рыдала и жалела себя. Мои родители одолевали меня просьбами вернуться домой, а мне хотелось еще немного побыть самостоятельной. Вернуться в родной дом, под крылышко родителей и быть послушной всегда успеется. Я избрала тактику ранимой души и в каждом письме описывала свои страдания и боль.