За завтраком с прессой ознакомилась. Центральная новостная газета трубила о состоявшейся уже помолвке Винсента с принцессой Асель. Ещё я узнала, что его высочество возвращается домой чтобы проводить принцессу Маэлис, которая навсегда покидает родную страну через несколько дней. Большинство статей было о подготовке страны и двора к этому событию. Была и маленькая заметка о том, что герцог Тонлей по-прежнему содержится под арестом, и что следствие по его делу практически закончено. Автор статьи, ссылаясь на неназванные источники, выражал уверенность в том, что суд над герцогом состоится в ближайшие дни.
Не успела я приступить к газете герцогства, как дворецкий доложил о новых визитёрах, уже препровождённых им в малую приёмную залу. Ну что же, пора официально познакомится с биологическими предками Эвелис. От экономки я доподлинно знала, что те её никогда раньше не видели. Хотя я-то их видела, всё на том же королевском балу.
- Проводите и бабушку туда же. После этого доложите мне.
Церемония и выход - наше всё. Чем знатнее аристократы, тем более "всё". Здесь считается дурным тоном выйти к гостям тогда, когда ещё не все собрались для разговора. Если ты основной персонаж этого приёма, конечно. А я в данном случае он и есть.
"Бабушка рядышком с дедушкоой" - вспомнилась мне старая песенка. Сидят в креслицах, нарядные, начёсанные. Герцогиня начёсанная, а герцог просто причёсанный. У герцогини сумочка на запястье малюсенькая висит, живо мне мой утраченный фиолетовый гранат напомнила. Делаю книксен. Здравствуйте пожалуйста. Сажусь на диванчик рядом со старушкой Тонлей. Смотрю выжидательно - рассказывайте, зачем пришли.
Герцогиня Вугтокк вдруг резко поднесла к глазам платочек.
- Ах, как можно было скрывать от нас такое прелестное дитя... Этот ужасный человек...
- Пожалуйста, не расстраивайте мою бабушку, - попыталась пресечь я дальнейшие стенания, - Герцог Тонлей - её сын, и он сейчас томится в узилище в ожидании страшного суда.
- Но мы тоже твои родные бабушка и дедушка, - ответила герцогиня, мгновенно просохнув глазами, - и наша дочь, твоя мама, вообще умерла рядом с этим ужасным человеком.
Я вздохнула. Суду всё ясно, для них я не авторитет.
- Нам бы хотелось видеть тебя почаще, - подал голос герцог, - не расстраивая твою больную бабушку. Поэтому лучше ты к нам приходи со своей гувернанткой. Кстати, где она? Должна всегда сопровождать тебя. А то дочь рассказала, что на катке с тобой был какой-то согнутый в три погибели мужчина...
- Хорошо, я буду приходить, - постаралась я уйти от скользкой темы.
- Раз в месяц, - вдруг отчётливо сказала, как отрезала наша больная, неприязненно глядя на Вугтокков.
Вот что целительство животворящее делает с людьми!
- Это несерьёзно, - качнул головой герцог.
Ну всё, пошла плясать губерния. Сейчас начнут торговаться и скандалить, обвиняя друг друга во всех смертных грехах. Что я тут вообще делаю?
- Если я больше вам не нужна, так я пойду тогда, - сказала я, - У меня ещё официальная газета нашего герцогства осталась недочитанной.
Пауза, осознание всей неуместности своего поведения. Ну я на это надеюсь.
- Ты читаешь такие газеты? - удивился герцог.
- Да вот, учу одновременно буквы и как управлять герцогством.
- Какая прелесть - восхищённо расплылась бабка Вугтокк.
- И много ты уже науправляла? - посмеиваясь, спросил дедуля.
- Вчера уволила личных слуг папеньки, выдала им рекомендации, - похвасталась я, - а позавчера разрешила баронессе Риндокк не выходить замуж за виконта Зетта.
- За что ты с ними так?
- А как же ещё нашему герцогству процветать?
- Прошу простить, господа, - возник вдруг дворецкий с особо важным видом, - их милость маркизу Эвелис требуют во дворец к его величеству. Срочно! Коляска из дворца ожидает у наших ворот.
Вот это поворот! Почему такая срочность? Или - что там напел королю этот пронырливый следователь? А ведь явно - напел!
- Я еду с внучкой! - отважно выпятил тщедушную грудь герцог.
Ну пусть едет, раз хочет. Я б всё равно не смогла от него отвязаться, это не секретарь Уррий, из которого я могу верёвки вить.
Вдруг бабуля Тонлей меня схватила за руку и красноречиво так посмотрела.
- Я попробую, бабушка, - вздохнула я.
Ну здравствуй, горбатый мостик, здравствуй, большой фонтан, здравствуйте, дворец с крыльцом, на котором я когда-то провожала барона Каднея и получила приглашение от Винсента погостить у него дома. Прямо как родное мне тут всё.
А, нет, не всё. Господин Шаддок с его пенсне мне совсем не родные. Я грозно уставилась на него. Вот только попробуй меня втолкни сейчас в кабинет к королю! Я не посмотрю на его величество и герцога, развернусь и так пну тебя по ноге!
Эх, жаль, не рискнул.
- Простите, ваша светлость, - сказал трусоватый, как оказалось, Шаддок, - но его величество желает поговорить с маркизой наедине.
- Но она же ещё ребёнок, разве возможно?.. - поразился герцог, уже было намылившийся гордо представлять мои интересы у короля.
- При всём уважении, я не слышал, чтобы вы были назначены опекуном маркизы, - придерживая дверь, парировал королевский секретарь, страстный любитель ставить аристократов на место.
- Дедушка, подожди меня здесь, я постараюсь не долго, - пообещала я и маленькой змейкой протиснулась в немного приоткрытую дверь.
- Маркиза Тонлей! - успел вскочить за мной с объявлением Шаддок, и тут же вышел, повинуясь жесту короля.
Его величество стоял у окна и посмеивался, выслушав, как выясняется, нашу возню у него в дверях. Делаю реверанс по старой привычке.
- Может быть, снимете свой платок, маркиза? У нас хорошо топят.
- Нет, я его потом не смогу опять замотать красиво. Так постою, ваше величество.
- Ну как поживаете, маркиза, после своего, как я слышал, чудесного выздоровления? - спросил король, усевшись за свой стол.
- Как в подвешенном состоянии, ваше величество. Так наша экономка говорит. То ли выгонит нас всех король из дома, то ли нет - неизвестно.
- Вы же понимаете, таков порядок, лишать статуса аристократов весь род, запятнавший себя изменой своему королю.
- Разве весь род себя запятнал? Вроде бы только герцог. Мы с бабушкой тут вообще не причём, это же сразу ясно любому. Опять же, милосердие к сирым и хворым... Ваши подданные будут любить вас ещё больше, чем сейчас, ваше величество.
Король задумчиво постучал пальцами по крышке стола. Шифр какой-то, или торжественный марш вспомнил?
- Позвольте спросить, - осмелилась я прервать его раздумья, - а что говорит герцог о причинах преступления?
- Говорит о своей любви к принцессе, - ответил король, - и не лжёт при этом, как ни удивительно.
- Вот видите! - обрадовалась я, - Значит, никакой измены и не было. Если ему не ваш трон был нужен, а только любовь её высочества.
- Оповещение об этом всех наших подданных может запятнать принцессу, - поморщился король.
- Ничего не запятнает, - возразила я, - В принцессу влюблены и так почти все парни нашего королевства, так что никто и не удивится.
- Ну ладно, - прекратил эту тему король, - С вами-то мне что посоветуете делать?
- Да всё как я в своём письме написала, ваше величество. Ничего не делать. Помочь вот только насчёт сейфа бумагу выправить.
- Ничего не делать я не могу. Вам в любом случае нужна опека. Нельзя двух женщин, даже самых сообразительных, оставлять у руководства герцогством в одиночестве.
- Тогда можно нам назначить такого опекуна, который не будет на меня всё время давить? И чтобы он нас не грабил. Пожалуйста, ваше величество, - молитвенно сложила я ладошки у груди.
- Да где ж я вам такого опекуна найду? - рассмеялся король, - Чтобы аристократа, да чтобы не давил и не грабил...
- Я знаю такого! - вдруг осенило меня, - Виконт Седжиус Милдокк! Он хороший вроде, я смогла бы с ним сработаться. Наверное.
Король склонил голову и внимательно посмотрел на меня.
- Хорошо, я подумаю, - пообещал он, - Тогда, может, ещё дадите мне один ценный совет?
- Дам, - уверенно кивнула я, примеряя на себя роль королевского советника.
- Тогда, во время покушения герцога Тонлея на принца Винсента, погибла хорошая девушка, - медленно сказал король, - Я чрезвычайно благодарен ей за спасение жизни его высочества и других людей. Мне хотелось бы сделать для этой девушки что-нибудь хорошее.
Смотрю на короля, стараюсь не заплакать. Так вдруг жалко себя сейчас стало!
- После её смерти остались кое-какие вещи, - продолжил его величество, - Как вы думаете, маркиза, что мне с ними сделать?
Неожиданный вопрос. Можно было бы сказать "раздайте бедным", но это выше моих сил. Король выдвинул свой вариант:
- Может быть, передать их вам?