Надо было видеть выражение лица Петрика, когда он обнаружил то, что именно ему требуется переправить в нашу коляску. Ларец-то этот тяжеленный ему хорошо знаком. Он уже грузил его дважды - от дома Жаргала ко мне в апартаменты, потом отсюда в мою коляску, когда я уезжала из дворца. Такова уж, видно, его доля - таскать мой ларец по жизни.
- Вон тот тючок ещё не забудьте, он тоже сюда относится, - радостно указала я на свёрнутую в рулон медвежью шкуру.
Мой мишка снова будет со мной, ура!
- Да, действительно, - удивился Петрик, проверив список по складу.
Герцог, по-моему, уже устал удивляться. Есть же какой-то предел удивлению для старого человека.
Нет такого предела. Когда слуги занесли ларец к нам в дом и дедуля увидел его содержимое, брови его полезли на лоб и застряли где-то возле самых корней причёсанных волос.
- Тут же... на стоимость доброго баронства ценностей будет, - пролепетал он, - За что ж такая щедрость?
- Король умеет быть благодарным, - задумчиво сказала я, деловито открывая коробочку с подаренным когда-то его величеством кулоном, который тут же надела себе на шею.
- Благодарность за что? - хрипло спросил дед.
- А, - отмахнулась я, - подала его величеству несколько ценных советов. Эти вещи всё равно в казну ещё не поступили, остались после недавней смерти одной хорошей девушки. Вот король мне их и отдал, ему ведь для другой хорошей девушки не жалко.
- Так он наверное и не смотрел, что в этом ларце, - с облегчением высказал догадку герцог, прочитав квитанцию на выданный "ларец со всем его содержимым", - Он думал, тут игрушки какие-нибудь.
- Наверное, - решила я быть милосердной, а то ещё с одним старым человеком прямо тут удар приключится, - Дедушка, я всё равно буду продавать почти все фиолетовые камни и украшения с ними. Мне красненькое к лицу. Тёмно такое красненькое. Если герцогиня или ваша дочь желают - пусть приходят, выберут что-то себе отсюда. Купить или на обмен. Так и вам дешевле будет, чем у ювелиров покупать, и мне выгоднее.
У герцога на лице словно бы крупными буквами загорелась надпись "я дед самой странной внучки на свете". С ней он и ушёл. На обед я его не стала приглашать, мне хотелось спокойно переварить в высшей степени важную беседу с его величеством. Надеюсь, герцог не обиделся.
После тихого часа, шагая в свой кабинет, увидела терпеливо ожидающую меня какую-то незнакомую бедно одетую женщину.
- Кто это? - спросила я у секретаря, когда он вошёл для доклада.
- Кандидатура на должность компаньонки для герцогини, как вы приказывали, - радостно отрапортовал он.
- Господин Уррий, - прищурилась я, - а я, по-вашему, кто?
- Как кто? - растерялся он, - Маркиза.
- Правильно, - кивнула я, - Так какого шайтана вы показываете компаньонку самой герцогини её шестилетней внучке?
- Его светлость обычно... - вжал лысеющую голову в сутулые плечи Уррий.
- Я что, похожа на его светлость?
- Нет, ваша милость, вы больше на свою покойную матушку...
- Да что вы сегодня тормозите-то так? Кофию не попили? К герцогине проводите кандидатку, а не ко мне! Дворецкого ко мне пришлите лучше.
Помахала перед носом у дворецкого выправленной бумагой и велела привести к нам мага-артефактора для вскрытия сейфа. Ну ничего без меня сделать не могут! Всё сама, всё сама...
К ужину в столовую спустилась бабуля. Поблагодарила меня за чтицу и спросила, как прошёл визит к королю. Понятно дело, её интересовала судьба сына, а не мои успехи при дворе.
- Король был милостив к нам и обещал, если суд постановит папеньку казнить, так выбрать мягкий способ умерщвления, - испортила я аппетит старушке, - а ещё нам с тобой выдано разрешение на одно его посещение, после суда. И наш род не будут наказывать за деяние папеньки, а пришлют доброго опекуна.
Бабушка немного поплакала, шумно высморкалась, да и принялась за еду. Ну а что делать, кушать-то хочется.
Вот чем мне ещё нравится наш монарх, так это своей оперативностью. Уже на следующий день к нам пожаловали герцогиня и маркиза Вугтокк в сопровождении человека-горы виконта Седжиуса Милдокка. Если первые две припёрлись цацки выменивать, то второй уже прислан поговорить и осмотреться, прежде чем решить, принять ли ему опекунство над нами с бабулей. Я так поняла, Вугтокки видят его мужем для маркизы Линны, и горячо поддерживают инициативу короля о его назначении нашим опекуном. Не мытьём, так катаньем своё влияние на герцогство Тонлей и на меня распространить хотят.
Драгоценности я разрешила брать любые фиолетовые, кроме памятного для меня граната и перстенька, подаренного мне Жаргалом. Так вот и начинают собираться фамильные коллекции. Герцогиня Вугтокк всё прикладывала к глазам платочек, дескать ни одного украшения её покойной дочери мне не осталось, всё продал этот ужасный человек, хотя в том не было никакой необходимости.