ГЛАВА 2
На просторное крыльцо столичного дома герцога Тонлея высыпала челядь. Все с удивлением смотрели на знакомого водителя из поместья, на этот раз приехавшего с какой-то девочкой, каковая, выйдя из коляски, по-хозяйски распорядилась:
- Отвезите продукты к кухне, там пусть выгрузят.
Потом эта девочка - я, то есть - подошла к крыльцу и стала внимательно смотреть на встречающих. Я - на них, они - на меня.
- Вы бы ещё оркестр приготовили, - говорю, наконец, - для торжественной встречи герцогской дочки.
- Простите, юная леди, а как фамилия вашего папеньки? - спросил стоящий в центре пузатый господин в ливрее.
- Вчера была Тонлей, - усмехаюсь я со значением.
- Да это не наше ли отродье? - ахнула какая-то женщина.
- Ваше, ваше, - киваю я, - Только теперь я в полный разум пришла и ничего, что раньше со мной было, не помню.
Охи, ахи, "не может быть", "да как же это", "а где клетка", "ведь только два денёчка и отдохнули", "да не, эта на отродье не похожа совсем", "а на покойную герцогиню-то как зато похожа", "мы все умрём" и прочие возгласы. Ну, могу их понять. Увозили лохматого, бессмысленного и злобного чумазика, а привезли белого и пушистого ангелочка.
Подошла к пузатику - видимо, он тут главный.
- Ведите.
- Куда? - растерянно спросил он.
А и правда - куда? Сказать ему "в мои комнаты", так наверняка раньше девочку держали где подальше, может, даже и в подвале. Не, мне хватило со свиньями несколько часов пожить, с крысами как-то не хочется.
- К бабушке, - нашлась я.
Старушка и решит, где я теперь жить буду.
Но старушка ничего решить не могла. С ней "приключился удар", как пояснил мне пузатик-дворецкий, и она лежала на кровати без движения, могла только смотреть, да и то - одним глазом. Другая сторона лица оставалась парализованной. Я подошла к старой женщине и поглядела ей в удивлённо вытаращенный на меня глаз.
- А целитель что говорит? - спросила я находящуюся рядом горничную.
- Простите, леди Эвелис, целителя у герцогини не было.
Ну вот я и узнала, как меня зовут. А то уж опасалась, что придётся именем "Отродье Тонлей" везде подписываться.
- Почему не было? - возмутилась я.
- Мы посылали за тем магом-целителем, который раньше семью Тонлей пользовал, но он идти отказался, - ответил дворецкий, - говорит, все уже знают, что герцога нашего арестовали и всё имущество у нас отберут, так что нам за его труды и платить больше нечем. А мы-то ведь прислуга, не можем господские деньги брать без разрешения.
Да, о клятве Гиппократа тут явно не слышали.
- Тащите сюда целителя, этого или какого-то другого. Найдём, чем оплатить его визит. А отберут имущество или нет, ещё неизвестно!
Уж я постараюсь, чтобы не отобрали. Как-то не готова я оказаться на улице с парализованной старушкой на руках, и со статусом "без роду, без племени". К тому, что я аристократка, уже привыкла и отвыкать не хочется.
Велела принести мне чистую одежду, наконец. Дворецкий ушёл распорядиться, а я осталась у постели больной. Надо бы её в курс ввести, мало ли, что она не говорит, а слышать - всё слышит и понимать - понимает.
- Такие вот чудеса, бабушка, я в разум вот пришла полностью, управляющий поместья меня обратно домой и отправил. Я ничего не помню, что со мной было раньше, но откуда-то почти всё понимаю. Даже кажется, я иногда понимаю больше, чем другие. Как какой-то взрыв вчера услышала, так в моей голове будто бы и включилось это понимание. Так что теперь всё со мной будет в порядке, я больше никого не обижу. И магическим даром вещи двигать тоже больше никогда не буду.
У старушки из раскрытого глаза выкатилась слеза. Думаю, не от горя из-за произошедшего со мной. Если бы бабка свою внучку ненавидела, не ехала б с ней в одной коляске на прощанье.