У шамана три руки, о-о-о,
И крыло из-за плеча, а-а-а,
От дыхания его, о-о-о,
Разгорается свеча...
Голос мой, надо отметить, и впрямь стал несколько мелодичнее, чем в детстве, как когда-то обещала мне гувернантка. Если можно так сказать про мой нынешний вокал, отдалённо напоминающий тембр голоса солиста группы "Пикник". Как бы то ни было, а, похоже, моя подпевка помогла шаману войти в нужное состояние, и он уже по правде раскочегарил свою магию. Вода из колодца стала подниматься ровным столбиком, как будто она замёрзла. Наконец, у этого столбика показался илистый конец, и я нырнула в темноту колодца со своим фонариком. Цертт присоединился ко мне и тоже светил туда. Смотрели мы долго - хотелось запечатлеть в памяти все детали того, что мы увидели. А увидели мы большую и чистую пятиугольную плиту, выступающую над дном. По этой плите были начертаны какие-то знаки, похожие на руны, и вделано множество драгоценных камней, причём самые крупные из них были фиолетовыми и тёмно-красными. Цвета магии разума и пространства.
- Зарисовать бы, - сказала я.
В колодце мой голос отдавался странным эхом.
- Нет нужды. Дома зарисуем по памяти, менталист нам поможет, - ответил Цертт.
Мы выпрямились, и шаман с облегчением обрушил воду обратно в колодец, а потом, шатаясь, обессиленно прислонился к стволу дерева.
- Вот и ещё одной загадки в моей жизни не стало, - безрадостно сказал ректор.
- Да ты что, Цертт, мы же сможем такого же оракула у нас в академии сделать! - засмеялась я.
- Только подарим его какому-нибудь нашему недоброжелателю, чтобы к нему народ ломился.
- Да где ж ты его найдёшь, недоброжелателя? Тебя ж почти все боятся и желают только добра! - продолжала смеяться я.
Моё настроение после выполненной миссии подпрыгнуло вверх. Всё, что сегодня произошло в племени, стало казаться далёким - настолько впечатлили видения оракула и его разгадка.
Мы отдохнули, поели принесённые с собой продукты.
- Цертт, расскажи всё-таки, откуда ты знаешь язык и обычаи этого племени.
- Я тут жил, примерно год. Сначала хотел узнать, куда Валент пропал, а потом просто, чтобы язык выучить.
- И что, ты видел Валента, показанного оракулом?
- Видел. Он жил в какой-то хижине с темнокожей женщиной. Когда я уходил, у него уже родился сын. Я так и не смог понять, где это место и что за язык они использовали.
Я немного помолчала из уважения к исключительно редкому явлению - откровенной открытости Цертта. А потом мои мысли перескочили на другое.
- Слушай, так ты что, тоже голышом тут бегал с копьём наперевес или с бубнами плясал?
- Нет, я сразу вождём стал.
Я тут же радостно задумалась - кому бы мне это рассказать так, чтобы быстро вся академия узнала?
- Разболтаешь кому-нибудь - выгоню, - моментально прочитала мои мысли древняя сволочь.
- А почему ты тогда ещё не выяснил природу оракула? - решила я хоть в чём-то его уязвить.
- Да как-то в голову не пришло её выяснять, - усмехнулся ректор, - Тогда я не был ректором и меня интересовали совсем другие вещи.
- А почему ты разрешил практикантке ехать в эту экспедицию, хотя сам знал тут всё лучше?
- Потому что я был везде и вообще всё знаю лучше, - раздражённо ответил Цертт, - Это не значит, что работать в академии должен только я один.
Мы уже совсем собрались было покинуть эти земли, как меня озарила ещё одна мысль, от которой я остановилась, как вкопанная.
- Ты видел Валента, который жил в моём мире. Я тогда тоже хочу кое-кого увидеть, - сказала я, - Себя. Ну, то есть, Филис Кадней в своём бывшем теле. Там, в моём родном мире.