– Не сомневаюсь, сестра, – вступила мягко Лора, погладив её по руке, и гнев начал затихать. – Однако, колдун очень силён, а ты не можешь мыслить…здраво, – она виновато улыбалась. – Кто знает, что он задумал? – Изида встретилась с ней взглядом, и доброта сестры окончательно победила. – Пойми, так будет безопаснее, и спокойнее для нас. Мы потеряли мать и сестру. И едва не лишились тебя. – Хельга опустила плечи, пряча глаза за свисающими волосами. – Сейчас нужно держаться вместе. – Изида кивнула, отчасти принимая её правоту, отчасти боясь огорчить.
– Твою халупу придётся покинуть, – включила Хельга привычный напористый режим. – Здесь он нас обнаружил. К старухе мы тоже вернуться не можем.
– Мой замок отлично подойдёт, – грустно отозвался Хирон. – А защитное заклинание не даст обнаружить. – Сёстры одновременно кивнули.
Изида закусила губу. Ей совсем не хотелось прятаться от колдуна, скорее наоборот. В глубине души она жаждала увидеть его вновь. Однако подавать вида не стала, замаскировав нахлынувшие чувства, и с разочарованием согласилась с планом.
Сборы длились всего мгновение. Дело оставалось за заклинанием. Хирон отправился на поиски людей, которым собирался затуманить рассудок. Для сильного ритуала требовалось много живой энергии. Нескольких жизнерадостных человек должно было с натяжкой хватить. Лора подготовила книгу, отыскав древнее заклинание. Изида прочла его про себя, и по спине побежали мурашки. Ей ещё не приходилось сталкиваться с подобным уровнем. Сомнения отразились у неё на лице, и Лора поспешила уверить, что обязательно справиться. Она владела силой всего рода, как и мама когда-то. Изида утвердительно кивнула, вспоминая, как мать открывала портал в иной мир.
Укладывая вещи в чемодан, она поймала себя на мысли, что ненавидит эту квартиру. Всё, что связывало её с этим местом, вызывало приступы душевной боли. Она вдруг осознала, что нарочно терзала себя многие годы, пытаясь подстроиться под мир, который ей чужд, и прослезилась.
Дверь балкона скрипнула. Молниеносный прыжок заставил её подпрыгнуть, выронив из рук вещи. Чёрный комок вцепился в грудь когтями, внимательно сверля рыжими глазками. Протяжно мяукнув, Руна свернулась калачиком у неё на коленях и затрещала.
– Это кошка нашей матери? – промямлила по слогам Хельга.
Как раз в этот момент на пороге появился Хирон, а за ним вереница людей, больше походивших на зомби. Он приказал им построиться, и они незамедлительно повиновались. Лора прочла заклинание, энергия заструилась потоками, образовывая громадную цветастую воронку. Люди на глазах теряли внешний лоск, сутулились, зевали, а воронка впитывалась сестрой, произносившей слова на древнем языке. По меркам современности он звучал довольно грубо. Хирон дождался окончания ритуала, и, как только серебряная нить опоясала круг, мигом перенёс их в свой замок. Надежда увидеть колдуна тлела в сердце девушки. «Теперь этому не бывать. Может, и к лучшему», – грустно подумалось ей. «Я должна забыть. Он слишком опасен».
Руна не отходила от неё ни на шаг, а если и теряла из вида, принималась истошно вопить. Сложно было представить себе более отвратительный звук. Он никак не вязался с милой внешностью животного. Лора поглядывала на сестру с некоторым любопытством, ведь присутствие кошки означало, что Изида стала полноценной ведьмой. К тому же, та невероятно походила на питомицу матери. Хельга открыто негодовала по этому поводу, сокрушаясь смертью Каро’. Ей казалось несправедливым, что она потеряла свой талисман, а сестра обрела. Да ещё где? В другом мире, о котором им было ничего не известно? Это была вторая по счету причина, по которой они старались не оставлять девушку одну.
Хирон пропадал, не желая столкнуться с ней ненароком, и даже перестал посещать обеденный зал. Юноша совершенно опустил руки. Изида винила себя, но и забыть колдуна не могла. Пролетела неделя, за ней другая, замок стал ненавистен. Всё здесь от стен до прекрасного сада раздражало. Засыпая, она думала об Ардене, надеясь, что во сне он сможет пробраться сквозь защиту, и крепко прижать её к своей крепкой груди. Перед внутренним взором возник образ чудища, красные глаза кровожадно горели, из пасти вытекала слюна смешанная с кровью, но девушка не испугалась. На каком-то внутреннем уровне она чувствовала, что он не обидит, не причинит зла. Она припомнила, что ей было известно о проклятии – оно как-то связывалось с медальоном, принадлежавшим его матери. Женщина мучилась при жизни, и была захоронена с реликвией. Колдун сам выбрал скользкую дорожку, отчего и страдал веками. Обрывки фраз пронеслись в сознании, и она прикрыла веки, вспоминая басовитый голос. Желание увидеть его вновь вытеснило полезные размышления.