И он, вырвавшись вперед, поскакал к крепости. На крепостной стене показались воины. Они усердно всматривалась в небольшую группу, во весь опор мчавшуюся к воротам крепости.
Похоже, Звенько узнали. Ворота крепости стали раздвигаться, и группа на полном ходу влетела в крепость.
Навстречу выбежал старый воин в кольчуге и при оружии.
— Звенько, как мы рады, что ты вернулся.
И он пошел к коню, на котором сидел Звенько. Тот, увидев старого воина, буквально слетел с коня и побежал навстречу. Они обнялись.
— Дядя и я рад тебя видеть.
Наобнимавшись, он освободился из дядиных объятий.
— Дядя, дозволь тебе представить моих попутчиков и верных друзей, святых отшельников, благодаря которым я остался жив.
— Друзья, это мой родной дядя Степан. Вот уж не ожидал встретить тебя на заставе… в твои-то годы.
— А это благодаря Меланье, Звенько.
— Лютует?
— Уже не так, как раньше. Сынки-то ее пали в сече. Все до одного. Как и сынки Варвары. Собственно, и сеча была между войсками тех и других.
— Где это было?
— Так, под Шемархой. И нашел их твой отец, который с остатками войска отправился за первыми двумя.
— А что отец?
— Плох. Как пришел из похода, так и слег. Гляди, помрет. Ты бы, Звенько, подторопился в столицу. Иначе может быть совсем непредсказуемо. А так, закроешь глаза отцу, разберешься со сварами, и примешь царство.
— Значит, Меланье кто-то точно нагадал.
— Точно-неточно, того не ведаю. А то, что тебе нужно в столицу, причем срочно, могу сказать точно.
СЕАНС 29
Спустя два часа из западных ворот крепости выехал отряд вооруженных людей. Он направлялся в столицу государства сколотов — Итанат.
Впереди группы в доспехах и золоченом шлеме на белом коне мчался Звенько. Алый плащ развевался за плечами. На широком поясе был пристегнут акинак и тонкий кинжал.
За ним следом неслись трое магов на гнедых конях. Тоже в доспехах и шлемах. За плечами развевались плащи темной расцветки. У седел были приторочены луки и колчаны со стрелами.
Замыкали строй пятьдесят отборных воинов, преданных дяде Остапу, который самолично возглавил полусотню.
Собственно, изменение облика наших путешественников как раз и произошло после вмешательства дяди Остапа, который резонно рассудил, что одежды Звенько и магов не совсем соответствуют тем событиям, что должны произойти в столице.
Остановились уже на заходе солнца. Но привал был коротким. Нужно было дать отдохнуть лошадям. Потому ужинали по-походному — холодным мясом, который закусывали хлебом и запивали студеной водой, набранной в крепости.
Через два часа, группа вновь взобралась на коней, и поскакала в сторону столицы. И уже на восходе воины подъезжали к Итанату.
Столица государства сколотов поразила магов. Она находилась в предгорьях Коф-Кафа, а потому, как бы делилась на две части: расположенную на равнине, и тянущуюся вверх по горным склонам. Издали город, да и крепостные стены, казались излучающими светлые лучи, настолько город и городская стена были белыми. Можно даже сказать, что Они предстали перед магами, как светлые и чистые белокаменные видения. При подъезде маги обнаружили, что и стены крепости, и дома строились из белого камня — известняка, который добывался здесь же в карьерах.
Городские ворота были раскрыты, поэтому группа воинов во главе со Звенько беспрепятственно въехала на территорию города. Копыта застучали по брусчатой мостовой.
Маги, придержали лошадей и буквально раскрыли рот от изумления. Здания в равнинной части города были сплошь двухэтажные с большими окнами по фасаду, которых было от двух до четырех. Почти каждое здание имело внутренний дворик, огражденный кованой оградой.
Проследовав по центральной улице, группа выехала к детинцу, как называли сколоты, палаты царя. Детинец также был окружен высокой, метров пяти, стеной. Улица упиралась прямо в ворота этой стены, которые тоже были раскрыты.
Во дворе детинца Звенько лихо соскочил с коня, бросил уздцы подоспевшему воину, а сам по широкой и тоже белокаменной лестнице, убранной широким красным ковром, понесся в покои отца. Маги неотступно следовали за царевичем. Дядька Степан с полусотней остались во дворе, сразу взяв под охрану ворота в детинец. Дядька же Степан приказал охране всех впускать, но никого не выпускать без разрешения царевича. Что стража восприняла с воодушевлением.
Меж тем, Звенько ворвался в покои царя. Здесь было несколько вельмож, а также лекари, пытавшиеся помочь ослабевшему здоровью царя.
— Отец, — вскричал Звенько, бросившись к постели отца. Она была широкой под балдахином. Но сейчас шторы были подняты, чтобы у кровати больного не застаивался воздух.
Звенько, опустился а колени у кровати отца и взглянул в его лицо. Пред ним предстал изможденный лик, без кровинки на лице. Глаза были закрыты. Царь тяжело дышал.
— Отец, это я твой сын, Звенько, — снова позвал отца царевич.
Веки больного вздрогнули и стали открываться. Мутный взгляд стал приобретать вполне осмысленный вид. Царь повел глазами, и взор уперся в Звенько.
— Звенислав, ты успел…. слава богам. Сын подними меня, я хочу сказать слово.
Звенько подсунул обе руки под спину больного и стал осторожно переводить его в сидячее положение.
Когда царь сел, он повел взором по присутствующим в спальне.
— Что не дождетесь моей кончины, чтобы устроить свару за стол? А вот вам фига, — и царь подняв правую руку, скрутил натуральную фигу.
— Слава богам, мой любимый сын Звенислав, успел приехать до моей кончины. И я призываю всех, кто находится в этой спальне в свидетели. Я при всех вас объявляю, что передаю стол и власть вместе с ним в руки моего сына Звенислава. С этого момента он для вас законный царь, которому дано править справедливо, но по закону. Ежли же кто начнет строить козни, пытаясь пойти против воли богов, не обижайтесь, когда вас настигнет их кара.
Повернув голову к Звенько, царь сказал:
— Опусти меня сын, я все сказал.
Звенько также осторожно опустил царя на подушки. Царь закрыл глаза. Лицо его сделалось благостным. И даже запавшие морщины вроде бы как исчезли. Он пару раз вздохнул и затих.
Звенько зарыдал, упав на грудь покойника. Но через пять минут, он поднялся на ноги. Глаза были сухими, а глаза потемнели, взгляд был тяжелым. Он обвел присутствующих этим взглядом.
— Кто не согласен с решением отца, я готов в честном бою доказать правоту его слов. И пусть поединок рассудят боги.
Среди вельмож в спальне желающих не нашлось. Все согласились, что царь Додонах высказал свою последнюю волю, находясь в светлом уме и трезвой памяти.
В это время в спальню буквально ворвалась высокая женщина, одетая во все черное. Голова была покрыта черным платком. Губы Звенько искривились:
— Не успело еще тело отца остыть, как воронье тут как тут.
Женщина дернулась от этих слов и вперила ненавидящий взгляд в Звенько.
— Да будет тебе известно, царевич, что у меня траур по погибшим сыновьям.
— Как же наслышан, как они славно рубились с сынами Варвары. Наслышан.
Женщина вновь бросила ненавидящий взгляд на Звенько и попыталась пройти к кровати царя. Но на пути встал Звенько.
— Царь умер, но успел передать мне царскую власть. И все здесь присутствующие тому были свидетелями.
Меланья, а это была она, отшатнулась и чуть не посерела лицом от такой новости.
— Никогда тебе не стать царем.
— Это мы еще посмотрим. Ты не забыла, что, как первая жена царя, ты обязана взойти на жертвенный костер вместе с ним, чтобы услаждать его на том свете?
Меланья попятилась назад, стремясь выскочить из комнаты, но Звенько не дал.
— Взять ее. Заковать в кандалы и готовить к обряду. Назначаю тризну сегодня на вечер. А завтра с утра миропомазание. Предупредите жрецов.
Вельможи кивнув, стали утекать из спальни. А воины из команды дяди Степана схватили Меланью и увели в ее покои, чтобы приготовить к сожжению.