Пленённую мной душу я передал уже в отделе, без посторонних глаз. Рапорт на этот раз меня писать заставили. Тут уж не отвертеться, что ты стажёр, и всю бумажную возню за меня оформляет куратор. Уварова вообще то бледнела, то краснела, пару раз даже посинела, пока кучу бумаги не перевела на изложение своих мыслей. А после бумагомарания потянулись несколько часов ожидания. Я предпочёл в это время вздремнуть. Честно — пришлось небольшое сонное зелье для этого принять. А потом наоборот — зелье бодрости, чтобы мозги прояснились. Когда они прояснились, я просто обернулся демоном, и организм сам вывел все следы посторонней магии за несколько секунд. Обернувшись обратно человеком, и даже отключив для приличия железную кожу, я направился в кабинет, куда меня вызывали.
— Вольно. — я даже слова сказать не успел, когда вошёл, лишь честь отдал, как генерал устало махнул рукой и жестом велел мне садиться за стол.
Я занял ближайший свободный стул и выжидательно уставился на начальство.
Генерал Воронцов. Уже потерял приставку «полковник», стал цельным генералом. Вернее, передал её своему помощнику, Василию Киселёву. Тот уже вырос из майора, целым полковником стал. Так же прям, как наш начальник отдела. Интересно, кем он кому приходится? Фамилия-то так себе по известности, хоть и распространённая. Но вот Воронцовы — графья. Это ж, получается, он потомок наставника? Или однофамильцы? И не спросишь напрямую, не та обстановка… Я, генерал и два полковника в кабинете.
— Вот и что с тобой делать, сержант ракетных войск? — уставшим голосом спросил Воронцов и взглянул на меня, оторвавшись от бумаг.
Я равнодушно пожал плечами. В самом деле, мне, что ли, решать предлагают?
— Второй орден за заслуги перед отечеством сержанту давать не солидно. — продолжил мысль генерал.
— А лейтенанта в стажёрах гонять, солидности ещё меньше. — усмехнулся полковник. Наш полковник, который Марковцев. — Ещё пара таких выходок, и капитана присваивать придётся. Только подумайте — по обычным документам, капитан, а по нашим корочкам — рядовой. Смех, да и только.
— Но и в учебку его посреди зимы запихивать тоже смысла нет. — резонно возразил ему второй полковник, Киселёв. — Целый семестр к сессии никак не наверстать.
— Константин Владимирович. — прервав полковников, генерал резко перешёл на официальный стиль общения, а голос наполнился сталью. — У меня первый вопрос. Вы не передумали поступать к нам на службу после произошедшего?
— Э-э-э… Я вообще думал, вы меня голову рубить вызвали. — от такого резкого перехода я растерялся. — Или что там по трибуналу, пять лет расстрела положено?
Вот тут я встречно удивил командиров.
— Это за что же тебя под трибунал? — спросил Воронцов.
— Ну так за что… — я принялся загибать пальцы. — В обход куратора самовольно вызвал гражданского, причём вызвал в обход магической защиты базы. Я ж не знал, что Катя… Екатерина Семёновна из наших. Также привлёк джинна, и самовольно в счёт аванса принял клятву у Валака, и он уже автоматом гражданин страны на его условиях. Причём, как выяснилось, он с Генрихом уже умудрился как-то договориться, а значит, он понимал, что его клятву действительно примут без согласования с вами и правительством…
Вместо ответа генерал с полковниками переглянулись и вяло рассмеялись.
— С Валаком соглашусь, есть небольшой косяк. — отсмеявшись, ответил генерал. — Нужно было его хотя б также, клятвенно, проверить на отсутствие договорённостей с другими… Кем либо. Но ты не учитываешь одного. Все твои действия подпадают под пункт действий в условиях чрезвычайной ситуации. Всё, чего тебе не хватает, это чисто опыта и образования. Поэтому я и уточняю. Ты согласен учиться, или мы прощаемся?
— Да, согласен… — я опять растерялся от генеральского напора. — А как?..
— Хорошо. Константин Владимирович, если вы согласны, то дальше поступаем следующим образом. — кивнул Воронцов. — Семён Романович обучает вас материалам первого курса… Вы же на оперативника собирались? — дождавшись моего утвердительного кивка, генерал продолжил. — В следующем учебном году поступите сразу на второй курс. От стажировки освобождаю личным приказом. Серьёзно, этот пруд слишком мелкий для вас.