Я положил письмо сенатора Глебов а по ревизии нижегородской дороги.
— Вот, — я ударил пальцем в нужный абзац, — сенатор прямо указывает, что правление общества предоставляет фиктивные отчеты о выкупе земель. По документам потрачено вчетверо больше, чем получили землевладельцы.
Штиглиц впился глазами в текст, и на каменном лице его заиграли желваки.
— А вот, — продолжал я, — обратите внимание, это касается лично вас, господин барон. Помните, я обращался к вам по поводу имения Левицких? Вы тогда показывали мне документы, что оно выкуплено за двести сорок тысяч рублей.
Барон, явно предчувствуя недоброе, перевел мрачный взгляд на меня.
— Так вот, — я выложил на стол еще один лист, — это официальный ответ из Владимирской Дворянской опеки, полученный новым опекуном, сенатором Глебовым. Имение не продавалось. И не может быть продано без разрешения Дворянской опеки. Расписка на двести сорок тысяч, которую вы мне показывали, — я сделал паузу, — фальшивка. Деньги были просто украдены. Ваши деньги, господин барон!
Наступила мертвая тишина. Штиглиц медленно поднял голову. И, поднявшись из-за стола, начал мерить шагами комнату, потом подошел к шкафу и, достав папку, принялся ее перелистывать, после вернулся к столу и вновь перечитал письмо сенатора Глебова. Его лицо побагровело. Вся его немецкая выдержка, вся аристократическая холодность в один миг слетели, и вместо финансиста мы увидели крайне рассерженного человека…
— Доннерветтер! — прорычал он, ударив кулаком по столу так, что подпрыгнула тяжелая малахитовая чернильница. — Шайссе! Мошенники! Меня! Меня обмануть, как мальчишку!
Он вскочил и уже забегал по кабинету, его нафабренные усы топорщились от негодования.
— Ворюги! Я создал эту компанию! Я им верил! Я вкладывал в них репутацию своего банка! А они… они воруют все, что плохо лежит!
Кокорев понимающе кивал, позволяя барону выпустить пар. Наконец Штиглиц остановился передо мной.
— Что вы предлагаете, господа? — спросил он уже другим, ледяным тоном.
— Мы хотим разоблачить их, — спокойно ответил Кокорев. — И забрать у них Общество. Взять его под свой контроль и навести наконец-то порядок! Но для этого нужны деньги: большие деньги, чтобы на бирже в нужный момент перехватить акции.
Штиглиц, казалось, сразу все понял.
— И как вы собираетесь это сделать? Чтобы выкупить акции нужна будет весьма крупная сумма, да и не все решаться их продавать, надеясь на чудо! — полетели вопросы от барона.
Кокорев покосился на меня.
— О, — протянул я. — Тут все просто, шила в мешке не утаить, и об их делах становится известно, да и, насколько я знаю, уже многие в них разочаровываются в том числе и там, — подняв палец, указал я на потолок. — Технический отчет пойдет на стол генералу Павлу Петровичу Мельникову, главе Министерства путей и сообщений, другой экземпляр попадет военным, ну а третий, может, и кому из великих князей будет не безынтересен. Случится скандал, причем грандиозный, да и Сенатская ревизия даст о себе знать. Наверняка об этом пронюхают газетчики, такое не скрыть, — на одном дыхании произнес я.
Штиглиц слушал меня внимательно, где-то кивая, где-то хмурясь.
— А там и иностранная пресса это подхватит, акции поползут вниз, также из проверенных источников нам стало известно, что при таком повороте дел часть крупных акционеров избавится от акций, пока они полностью не обесценились. И вот тут-то в игру вступим мы, чуть ускорим этот процесс, и пока акции будут по низу рынка, начнем их скупать. Перехватывая задешево. Благодаря этому можно стать очень крупным акционером, таким, с кем правление будет считаться, а там и инициировать проверку и перехватить управление, — вкратце обрисовал я план, умалчивая многие подробности.
— Самонадеянно, авантюрно, — спустя пару минут размышлений выдал Штиглиц. И вновь задумался.
— Да, но выполнимо! — твердо произнес я, а сидящий рядом Кокорев кивнул. — Единственный момент, что к этим событиям надо быть готовым и не упустить момент, чтобы успеть купить акции по низу рынка. Такого шанса сменить правление может и не повториться, очень уж удачно складываются обстоятельства.
— Хм, — протянул Штиглиц. — Предположим ваша авантюра удастся, я готов выделить денежные средства, но каков будет мой процент в выкупленных акциях? — И он уставился на нас не мигающимся взором.
Я покосился на Кокорева и он не подвел, начав торг с банкиром.
Это было прекрасно, купец торговолся и выкручивался, держался за каждый процент, вот только и Штиглиц был не пальцем деланный, и показал свою хватку. Жаль, что с нами не было Изи, думаю ему не по ела бы. В итоге сошлись, на том, что Штиглиц при финансировании достаётся шестьдесят процентов выкупленных акций. Не так уж и плохо.