– Ты чего? Поешь.
– Да. Сейчас.
Он поднялся и поправил куртку.
– На минуту отойду только. Ты начинай.
Марсель скрылся в маленьком переулке, отделявшем ресторан «Бао» от магазина с пустыми пыльными окнами. Там за углом послышались голоса и возня. Я вбежал в узкий проулок, все еще держа в руках теплый сверток. На узком пятачке между задней дверью ресторана, глухой стеной и темными окнами домов уже было тихо. Единственный фонарь заливал пятачок желтым светом. Парень в черном пиджаке и светлых штанах сидел в пыли, сжимая ладонями ногу чуть ниже колена. По темной ткани расплывалось бурое пятно. Марсель вертел в пальцах трость.
– Ты достойный человек, – тихо сказал он, обращаясь то ли к себе, то ли к замершему на земле. – Не нужно было выяснять все там. Ты правильно сделал, и мы с тобой не испортили ужин уважаемым людям. Лучше здесь, где мы никому не мешаем. Но я сильнее тебя и не хочу, чтобы ты затаил зло.
Марсель не видел меня. Он продолжал говорить, а трость внезапно прочертила дугу. В воздухе взвились и на мгновение повисли в свете одинокой лампы алые брызги. Человек упал лицом на землю, ухватившись рукой за шею. Он слабо дергался, словно от удара током, но не пытался встать. Марсель вздохнул и сжал трость двумя руками.
– Прости, Кирилл, – сказал он, не глядя на меня. – Мне нужно закончить. А потом мы поедим замечательных теплых бань куон.
***
Сумка! Я вскочил с кресла, опрокинув полный стакан. Он покатился по столу, разлив содержимое. За неплотно придвинутым шкафом в стене торчала дверка фальшивого сейфа. Нарочно грубая работа с простым ключом, сотней юаней, пачкой просроченных векселей и диском с отборной порнографией – типичная обманка. Остальное за железной задней стенкой, открыть которую можно нажав на углы и боковые стенки в определенном порядке. В сейфе явно кто-то копался, но деньги не взяли. За тонкой стальной стенкой же все было в порядке. Белая сумка и картонная разваливающаяся коробка, из которой сыпались пластинки таблеток и мелкие цветные одноразовые носители с крикерами[16]. Коробка меня совершенно не интересовала, к тому же я совершено не помнил про нее. В сумке лежал небольшой планшет в чехле. На его запароленном экране виднелась неглубокая трещина.
– Вот оно что, дружище Моно. Доверил мне ценное и от меня же припрятал что там. И как мне теперь вытащить пароль из твоей разбитой на части башки?
Я опустился на пол, отшвырнул планшет в сторону. Он слабо пискнул и экран погас.
– Чертов придурок! – я ударил себя ладонями по глазам. Они отозвались снопом искр. – Ты не мог хоть раз сделать что-то нормальное? Остаться живым, например? Непосильная задача, дружище?
Я вдруг понял, что говорю с собой. Но я был не один. Пустое лицо все еще молчаливо смотрело в мою комнату из темноты.
– Что ты хочешь от меня? – устало спросил я, плохо понимая, что я несу и что делаю. – Что ты смотришь на меня? Я понятия не имею, что мне с тобой делать! Я не знаю, понимаешь?
Швырнул полупустую бутылку в стену. Она ударилась о потертые обои чуть выше Бокса, разлетелась снопом стеклянных брызг, оставив мокрое пятно.
– Ладно, так будет лучше. Лучше, понимаешь? – запустив руку в глубину сейфа, я вытащил пистолет, проверил обойму привычным движением. Поднялся, держась за стену и шагнул к прихожей.
Лань молчала и не двигалась. Я толкнул ее. Бросил куртку на пол, чтобы не измазать линолеум тем, что выскочит из ее пустой головы. Она пошатнулась, но не упала. Я снова толкнул ее в спину. Живая кукла послушно опустилась на колени.
– Ладно, передай привет этому идиоту, – я ткнул стволом в ее шею. Зажмурился. Водил пальцем по спусковому крючку, но не мог нажать.
– Черт! Да хотя бы вскрикни что-нибудь! Испугайся в конце концов.
Выдохнув, я попробовал снова. Но едва слышный щелчок показался ей командой. Она слегка повернула голову, взглянула на меня в пол-оборота. Волосы шевельнулись увлекаемые холодным дулом, а за ними мелькнул розовый еще не заживший шрам. Он тянулся от шеи вверх – тонкая полоска с красными точками от выдернутых ниток.
– Вот же дрянь, – я медленно убрал пистолет. Затем отшвырнул его, и он, отлетев, скрылся под низким креслом.
Прошло не меньше получаса. Я все еще сидел у стены и смотрел в затылок Лани, которая все также пыталась повернуться и взглянуть на меня. Шум в ушах понемногу унимался. Я достал из кармана телефон, отметил про себя, что на экране прибавилось трещин. Долгие гудки сменились сиплым сонным голосом. Там с той стороны доносились едва уловимые звуки писков и скрежета крикеров.