Деревья комлястые вырвали для рукопашной
Лесов обитатели, дух выявляя бесстрашный
Хвостов раздуваньем, прыжками и львиным рычаньем,
Литавр, и мридангов, и раковин грозным звучаньем.
Под крепость они подступили бесчисленной ратью,
Врагов ужасая воинственным ревом и статью.
Равана узнает о том, что сыновья Дашаратхи вновь явились на поле. Он посылает в бой лучших своих военачальников. Рама расспрашивает о них Вибхишану.
[Военачальники Раваны]
(Часть 59)
Вибхи́шана мудрый не медлил со словом ответным:
«Возвышенный доблестью воин с лицом медноцветным,
Чей слон под своим седоком головою качает,
А сам он, как солнце взошедшее, блеск излучает,
Зовется Ака́мпаной. Следом несется, в отваге,
Угрюмый воитель со львом благородным на стяге.
И лук у того храбреца, что летит в колеснице,
Блистает, как радуга — у Громовержца в деснице.
Слоновьих изогнутых бивней ощеривший пару,
Главенством своим он обязан незримости дару.
Он — Раваны сын, Индраджит, этот ракшас клыкастый!
А лучник неистовый, схожий с Махендрой иль Астой,
Что встал в колеснице, огромное выказав тело,
И лук исполинских размеров напряг до предела —
Смельчак и силач. Называется он Атикайя,
А тот медноглазый, сидящий, очами сверкая,
На буйном слоне, что гремит колокольцами яро, —
Воитель отважный, бестрепетный муж, Махода́ра.
Свирепо ревущий, прославленный твердостью духа,
Он имя свое получил за великое брюхо.
Блистающий всадник, что высится снежной горою,
В броне облаков, озаренных заката игрою,
Как молния, быстрый, в бою неразлучный с удачей,
Бесстрашный седок, под которым трепещет горячий
Скакун в раззолоченной сбруе, — зовется Пишачей.
А этот, разубранный весь, в одеянье богатом,
Что держит зазубренный дротик, отделанный златом,
И едет верхом на быке, словно месяц, рогатом?
Оружьем своим досаждает он целому миру,
И знают повсюду его, государь, как Триширу.
Взгляни на того, темнокожего, с грудью могучей,
На Ку́мбху — воителя, обликом схожего с тучей.
Не знающий промаха лучник, эмблемой для стягов
Избрал он змеиного раджу, владыку панна́гов.
Махая тяжелой, гвоздями утыканной часто,
Покрытой узором алмазным дубиной комлястой,
На битву Нику́мбха, овеянный славой, стремится,
А дивная палица пышет огнем и дымится!
Врагов сокрушитель, Нара́нтака, с видом надменным
Летит в колеснице, снабженной оружьем отменным,
Украшенной пестрыми флагами, блещущей яро.
Скалу многоглыбную выломал он для удара.
А десятиглавый, очами сверкающий дико —
Богов устрашитель и ракшасов буйных владыка,
Чей лик, окруженный звериными лицами, блещет, —
Под белым зонтом с драгоценными спицами блещет!
Огромный, как Ви́ндхья, властительный, великомудрый,
Он схож с окруженным зловещими духами Рудрой.
Как солнце, в алмазном венце и подвесках алмазных,
Является он среди ракшасов зверообразных.
Ты видишь владетеля Ланки, ее градодержца,
Что Ямы унизил гордыню и спесь Громовержца!»
И, глядя на Равану, во всеуслышанье, веско,
Вибхи́шане Рама ответил: «Безмерного блеска