Конечно выбирать вообще не из кого в этих краях, где чужаки бывают лишь проездом или наоборот специально гостят, чтобы покататься на лошадях и отдохнуть от городской суеты. А все те, кто живёт тут с рождения, как Валери например, она знает их как облупленных.
Увы, в делах сердечных девушка была совсем не опытна и никогда не стремилась к этому. Да и на неё, честно говоря, ни кто особо и не претендовал никогда. Так уж вышло, что она не такая как все. А все, как правило, боятся того, что отличается от стандарта. Один лишь Хосе, не сдаёт своих позиций, каждый раз надеясь на ответную взаимность.
Конечно харизма и обаяние этого несчастного, не может не тронуть невинного сердечка девушки. Каждый раз она смущённо улыбается и сбегает от всего этого подальше, дабы не давать парню лишних поводов и уж тем более каких-либо надежд.
Но, сегодня, Валери почему-то не просто не сбежала, а даже уверенно протопала босыми ногами за Хосе в стойло. Смущение отошло на задний план, так как волнение, что поселилось в девичьих мыслях, по поводу продажи дома, ещё неделю назад, стремительно набирает обороты.
День икс настал. Хосе тут. Значит и покупатели не задержатся с визитом. Конец так близок, что сжимается сердце, а тело начинает мелко дрожать. Липкое ощущение безвыходности и неминуемой потери, ощущается противной засухой во рту. Нутро кричит «Нет, я не готова! Не хочу!». А на деле, все тихо. Слишком тихо и страшно.
Валери долго не решается спросить у парня, почему он один. Лишь смотрит на него через призму грязных стеклышек своих черных глаз и боится выдать свои страхи. В семье Гонсалес не показывают свои слабости, не имеют привычек жаловаться и разводить бесполезную сырость.
После того, как умерла мать семейства, когда девушке, а тогда ещё совсем маленькой девочке шести лет, отец воспитывал её как настоящего бойца. Чтобы никакие удары судьбы не смогли сломить его тоненькое, гибкое деревце. Никакие ветра не смогли бы склонить её к земле.
Но, её отца больше нет. И Валери чувствует, как в каждом дне, проведенном в одиночестве и горе, ломаются веточки, оголяя и делая беззащитным это хрупкое, ещё молодое дерево.
- Не смотри на меня так, детка. Мое сердце обливается кровью. И я до сих пор не понимаю, почему ты приняла это ужасное решение, покинуть свой родной дом? Ты ведь знаешь, что мы с отцом любим тебя. И наш дом-твой дом тоже. Тебе не обязательно уезжать, Валери.
- Я уже решила, Хосе. Как только подпишу все бумаги, уеду в пансионат. Донна Мария уже ждёт меня. И не делай так больше. Прошу, не тереби мои и так кровоточащие раны. – опустив подбородок, девушка всё же дала слабину. Но успела быстро стереть в уголке глаз предательскую слезу, пока Хосе не заметил.
Парень отвернулся от неё, запустив руки в волосы и замер. Так она не могла прочитать ни одной эмоции на его лице или на губах, если бы он что-то сказал ей. Но и подойти не решалась. Лишнее всё это. Она не хочет его расстраивать ещё больше. Ведь не слепая, видит что он расстроен и напряжен. Его крепкие мышцы спины, вздулись буграми, а пальцы, застрявшие в шевелюре сжались до бела.
Что она может сделать или сказать сейчас? И имеет ли вообще право? Он правда, слишком дорог ей. Он, тот самый брат, о котором она все детство мечтала, когда по долгу сидела у озера и молча наблюдала за детворой.
Соседские дети всегда резвились и играли как настоящие жеребята. Всегда широко улыбались и делились конфетами между собой. Но не с ней. Она не помнит когда это произошло. А может с самого рождения?! Отец никогда не рассказывал, почему она такая? Почему она не как все? Почему все соседские дети избегают ее? Ни кто не приглашает вместе играть или на дни рождения.
Даже Хосе, её защитник и друг, не всегда был рядом и не так добр. Однажды, ускакав с Августом далеко в лес, Валери заблудилась. Тогда она ещё не была такой опытной наездницей как сейчас. Одной из лучших в этих краях. Тогда она была девятилетней девочкой. Получив новую порцию брезгливых взглядов от своих сверстников и вновь оставшись в сторонке от всеобщего веселья, Валери впервые дала слабину. Слезы застилали ей глаза, но упрямство и гордость, свойственные её характеру и непреодолимая обида, что подпитывалась годами, несли её вперёд. Сначала в стойло, а потом и в густой лес, что находился за озером.