Думаю, что читатели и сами смогут доказать теорему о несовместимости гармонизирующего образа действия Мирового Дерева с прогрессорской мотивацией прямолинейных «простых решений», вроде поворота рек или уничтожения деревни.
Что касается обратного подчинения образа действия Восхода мотивации Мирового Дерева, то оно не только возможно, но и необходимо. Гармонизировать социальную систему можно, опираясь на развитие технологий и инновации, но не как самоцели, а в строгом подчинении гармонизирующему природному началу.
Таким образом, мы полностью завершили круг из двадцати сменяющих друг друга волн мотивации и нигде не обнаружили противоречия с выдвинутой гипотезой. Напротив, поиск противоречий, движущих сменой мотиваций, оказался весьма плодотворным подходом, позволившим найти методы анализа психотипов и их сочетаний.
Должен признаться, что публичное обращение к теме «гороскопов» изначально было очень рискованным для моей репутации. Что поделать, если даже родная матушка опечалилась столь несерьезным занятием сына, а вслед за ней ее внучки начали подкалывать папу.
Однако теперь можно перевести дух с облегчением – «она все-таки вертится», религиозное знание древней цивилизации майя оказалось столь же надежным источником символических образов и связей, как и древнеиудейская символика чисел и евангельская антропология, развитые в булгаковском Романе. Противоречий между майянской и русской моделью Булгакова-Гумилева не только не обнаружено, но они стыкуются с такой точностью и детальностью, что это означает такой же символический прорыв в гуманитарном, психо-историческом знании, каким в физике была резерфордовская модель атома по отношению к таблице Менделеева.
Это много чего означает для всех нас. Например, толстый гвоздь в крышку гроба картезианства, все еще сохранявшегося в идеологических теориях - либеральных фрейдистских, левых марксистских и правых фашистских. Человечество и всемирная история – это вовсе не хаос социальных атомов, отталкивающихся и притягивающихся согласно индивидуальным зарядам, а тонкий и бесконечно красивый процесс, протекающий в наших душах.
Как минимум, это повод задуматься и искать новые, не простые, а адекватные решения.
17. «И в мире нет таких вершин…»
Попробую наглядно описать стоящую перед будущими психоисториками задачу. Перед нами два огромных и бездонных «чёрных ящика». На одном написано «История», на другом – «Психология».
Не только чужая душа потёмки, но как выяснили Брёйер и Фрёйд, – своя психика по большей части тоже. Попытки выяснить, что там глубоко внутри, с помощью методов картезианской науки похожи на попытку посмотреть, как устроен и как работает современный компьютер, с помощью инструментов механика и слесаря. Задача анализа осложняется еще и тем, что у нас нет не только исходных кодов операционной системы, но даже приблизительного списка программ, модулей, утилит, баз данных. Поэтому единственный способ анализа – это реконструкция внутренних процессов на основе внешних реакций такой системы, прежде всего, отношения и взаимодействия между разными людьми и коллективными субъектами, а значит между соответствующими ипостасями личности и «коллективного бессознательного».
Чтобы докопаться до «исходных кодов», нужно ретроспективно проследить развитие всех этих ипостасей (живых психических программ), то есть реконструировать отношения индивидуальных и коллективных субъектов в другом «чёрном ящике» под названием «История». Сегодня этот «ящик» представляет собой несколько хаотичное нагромождение документальных, археологических, нумизматических, художественных, культовых артефактов. К «ящику» приложена много раз перепрошитая, переделанная опись, сведённая из ранних реконструкций. При этом все варианты реконструкции истории основаны на некотором уровне понимания психологии политических и культурных субъектов.
Общая проблема двух отрядов исследователей заключается в том, что порознь эти два «чёрных ящика» глубокому анализу не поддаются, только вместе, путем поэтапного приближения к общему результату. При этом движение возможно и необходимо с двух противоположных концов – от сложного настоящего к прошлому, поскольку текущая история нам вроде бы наиболее доступна в ощущениях. Однако при этом все равно приходится иметь дело с массой посредников и источников, перевирающих события до неузнаваемости. В этом смысле куда приятнее движение от наиболее простого к сложному, путем психоисторической реконструкции начальных стадий антропогенеза и Предыстории.