Шеннон глубоко вздохнула.
— Этот пациент ни с кем не разговаривает, и доктор Уилсон велел оставить его в покое, пока он сам не будет готов говорить с нами.
Я подняла голову и поправила очки.
— Если пациент не хочет участвовать в процессе собственного выздоровления, то мы ничем не можем ему помочь. Выписывайте его или направьте в окружную больницу.
Центр являлся частной клиникой и работал в основном на гранты от государства или пожертвования, поэтому в уставе учреждения было четко прописано количество пациентов центра, принимаемых нами в год.
Шеннон недоуменно заморгала.
— Что-то не так? — осведомилась я, потому что такому человеку, как я, эмоции на ее лице были неясны.
— Доктор Уилсон предельно ясно дал понять, что этого пациента беспокоить нельзя.
Вот оно что! Шеннон боялась ослушаться доктора Уилсона.
— Понятно, Шеннон. Прости. Я не хотела ставить тебя в неловкое положение.
Это — классический пример работы моего мозга. Я поздно вспоминала про человеческие эмоции. Однако изо всех сил старалась не забывать про них. Правда, старалась. Именно поэтому я завела себе собаку, чтобы развивать в себе способность хотя бы различать эмоции, но до сих пор Бентли смотрел на меня так, будто что-то от меня ожидал.
— Позже я сама спрошу у доктора Уилсона о пациенте в палате двадцать пять. Ты не обязана что-то делать, — продолжила я, и Шеннон улыбнулась в ответ.
Мне хотелось верить, что эта улыбка означает, что девушка поняла: я не собираюсь ставить ее в неудобное положение или причинять вред.
«Не бойтесь меня, люди. Я просто робот в человеческом обличье.»
Экскурсия подошла к концу, но, когда мы направились обратно в холл, я не могла не взглянуть через плечо на маленькое темное окошко палаты номер двадцать пять. «Почему меня так туда тянет?»
Я прогнала это ощущение прочь, и Шеннон проводила меня к моему кабинету — прямоугольное помещение с рядом окон, из которых открывался вид на парковку. Кабинет меня устраивал: мне не нравится фэншуй, чрезмерное количество всюду стоящих ламп или всего, что не несет в себе функциональность. Стол, два кресла, компьютер, книжный шкаф. Этого более чем достаточно.
Мы обсудили график работы на текущую неделю, включающий мои встречи с сотрудниками и отчеты о ходе лечения наших пациентов. Для меня все было просто и логично, но я все еще не была уверена в том, как наш персонал и врачи отреагируют на мой… ну, столь юный для этой должности возраст.
После того как Шеннон вернулась на свое рабочее место, я села за свой стол и, посмотрев на целую груду документов, лежащих передо мной, хотела бы почувствовать себя более взволнованной. Моя работа была огромным достижением, которым можно гордиться, и мои родители, конечно же, гордились. Как и мои лучшие подруги — Мелоди и Сью. Я же, как и всегда, впрочем, чувствовала чуть больше, чем ничего. Как будто я поставила очередную галочку, но моя настоящая жизнь еще не началась.
«Это твоя настоящая жизнь, Тед. Прекрати желать большего.»
Я взяла листок с ручкой и стала прикидывать план на неделю. Списки и планы меня успокаивали.
1. Оценить загрузку «доктор/пациент».
2. Попросить Шеннон устроить мне встречу только с персоналом.
3. Просмотреть бухгалтерскую отчетность.
О, и еще…
4. Поговорить с доктором Уилсоном о пациенте из палаты номер двадцать пять.
Глава 2
Всю первую неделю я потратила на изучение бухгалтерских документов вместе с нашим главным бухгалтером Мартой, планируя свое первое собрание со всеми сотрудниками центра и изучая графики и загруженность врачей, которые оказались настолько забиты, что Шеннон делала все возможное, чтобы освободить им хоть немного времени. Я заметила, что штат был совсем не укомплектован, а это означало, что на одного врача приходилось слишком много пациентов. Мне придется сократить наши расходы и нанять еще нескольких врачей. Прощайте сады для медитации. Мы больше не будем отказывать нашим потенциальным пациентам. И пусть это не совсем обычно, но я была готова забрать нескольких пациентов себе. Это бы показало моим подчиненным, что я тоже вполне готова работать, засучив рукава.
Занятно, но у доктора Уилсона было больше пациентов, чем у других врачей, и понимая его загруженность, я попросила Шеннон назначить нашу встречу на вечер пятницы.
— Доктор Валентайн! Входите. Входите.
Я вошла в неприбранный кабинет доктора Уилсона, удивляясь тому, как он напоминает мне моего отца. У доктора были седые редеющие волосы, под белым шерстяным свитером скрывалось солидное брюшко, а на меня внимательно смотрели большие карие глаза. Мужчина сразу вызвал во мне симпатию.