Теплая кровь коснулась губ Кибуцуджи. Говорят, жидкость имеет свою память. За тысячу лет Мудзан не раз убедился в этом, испив кровь множества людей. У каждой крови свой особый, неповторимый вкус. Вкус пережитых эмоций ещё никогда не покидал ее клеток. Мудзан с жадностью заглатывал кровь Юри. Её кровь поведала ему о чувствах хозяйки перед тем, как она провалилась в сон. Так предательски поведала, что окровавленные губы убийцы невольно растянулись в улыбке, пока парень наслаждался нотками симпатии, застывшими в эритроцитах.
— Вот значит как, — отстранившись от ключицы, произнес демон. — Тебе понравился мой поцелуй, даже несмотря на то что ты и успела понять, кто же я на самом деле. По-другому и быть не могло, — усмехался Мудзан, вытирая кровь Юри с уголков губ.
Немного утолив свои зверские пожелания, Кибуциджи прилёг рядом с охотницей и начал с интересом наблюдать за её крепким сном. Настолько крепким, что его можно было сравнить комой, но это ничуть не угнетало парня, ведь он прекрасно знал: Юри проснется после захода солнца. Для неё это и будет рассвет. Рассвет его солнца.
После того, что сделал демон, девушка сразу же побледнела, а на ключице так и красовался оставленный им укус. Мудзан рассматривал несчастную с ног до головы, запоминая каждую черту новой знакомой на случай, если он ненароком убьёт её. Тонкий стан, небольшая грудь, нежные черты лица. Спокойствие на побледневшем лице и вовсе завораживало. Небольшая струйка крови стекала от укуса прямо к волосам и, сливаясь с ними в одно целое, словно пыталась убедить демона в том, что Юри не должна принадлежать к миру ненавистных людишек. Черноволосый не желал слушать ничтожную струйку крови, которая, как и обладательница вкуснейшей крови, вздумала диктовать ему свои правила. Потому-то она и была немедленно слизана. Касаться языком нежной кожи было необычайно приятно. Прежде Мудзан не испытывал подобного. Все его постельные утехи не имели подобного эффекта. Поцелуи, оставленные на коже других, не имели приятного послевкусия на кончике языка. Да и какое приятное послевкусие может остаться на языке того, кто уже и счёт потерял в порочных связях и бесчисленных убийствах не только людей, но и даже демонов.
— Хороша. Мой выбор превосходен. Будь ты демоном, я бы предоставил тебе особый шанс стать моей луной. Нет, не одной из тех бесполезных высших лун. Ты бы была моей особой луной... Сколько бы людей ты убила, если бы была демоном? Насколько безумной стала бы? Что бы тогда ты делала с хвалёной «честью» охотника? — все спрашивал он у спящей, вдыхая аромат её волос. — Пахнет яблоком, — задумчиво говорил он, — я уже и забыл, какое оно на вкус...
Спокойствие, подаренное Юри поцелуем Мудзана, не смогло обойти стороной даже его самого. Рассмотрев девушку с ног до головы, парень прилёг с ней рядом и, уткнувшись носом в маленькую грудь, все пытался припомнить, какое же на вкус яблоко. Наполняя легкие ароматом убийства с яблочными нотками, он попутно начинал снова и снова прокручивать в памяти тот самый поцелуй, воспоминания о котором могли заставить его почувствовать хоть что-нибудь. Пусть даже и необъяснимое что-нибудь.
«Похоже, влюбиться в тебя будет не составит труда... если ты продолжишь так выделяться среди других людей, то как же я посмею позволить тебе увянуть как человеку?», — думал он, чувствуя кожей приближение ночи.
***
Как только последний лучик солнца спрятался за горизонтом, Юри открыла глаза. Она очнулась, сидя все на той же крыше. Мудзану не составило труда вернуться с девушкой туда, где все началось до того, как она проснулась. Юри не помнила ни поцелуя, ни того, что осознала, вкусив его губы. Красноволосая настороженно осмотрелась по сторонам, а затем устремила взгляд на небо. Утреннее солнце осветило столь ярко, что пришлось слегка зажмуриться, а рядом сидел он, не убиваемый рассветом. Девушка искренне верила в то, что видела. Реальность повернулась к ней спиной, не желая принимать обратно ту, что сумела так заинтересовать владыку демонов. На дворе был глубокий вечер, но Юри видела лишь прекрасное утро.
— Значит, ты и правда не демон, — констатировала факт она, всё ещё с недоверием в глазах посматривая на Мудзана. Разум охотницы был настолько затуманен и разбит, что она даже не чувствовала боли от укуса на плече. Правда, общее самочувствие слегка подводило, словно кто-то бесстыдно выпил часть ее силы. — Тогда почему твои глаза такие странные, не как у обычных людей? — спросила она у черноволосого парня.