- Это было нелегкое путешествие, - сказал он. - Ты отлично справилась, Дерая.
- Отправь меня обратно, - тихо сказала она, - и в моем настоящем облике.
- Но ты ведь, конечно же, хочешь сохранить молодость? - спросил он, поднимаясь.
- Нет, - ответила Фина-Дерая, - хочу быть такой же, какой и была.
Он покачал головой, не веря своим ушам, однако поднял руку, в которой держал ярко сияющий золотой камень. Ее темные волосы вновь стали серебряными, кое-где хранившими былой рыжий оттенок, кожа на лице покрылась морщинами в соответствии с ее реальным возрастом, глаза посветлели и вновь ослепли. - Как ты можешь желать этого? - прошептал Аристотель.
- Это та, кто я есть, - ответила она. - А теперь перенеси меня обратно.
- Ты уже попрощалась?
- Я сказала всё, что надо было сказать.
Аристотель вновь поднял руку. Золотой камень засиял, и мягкий свет окутал жрицу. Когда свет померк, она исчезла.
Маг подошел к холму, где его ждали остальные.
- Хирон! - воскликнул Александр. - Ты вернулся!
- Да, вернулся, - ответил маг. - Пришел забрать вас домой.
- А этот который? - спросил Филипп с каменным лицом.
- Это, я полагаю, уже Аристотель, - с ухмылкой ответил Парменион.
- Ты уверен?
- А ты как считаешь, Аттал?
- Я согласен. Да, это Аристотель, государь.
- Хорошо, - сказал Филипп. Он глубоко вздохнул. - Ах ты, сукин сын! - прорычал он, бросаясь к магу
Аристотель отскочил от неожиданности и испуга. - Так было нужно, государь! - проговорил он.
- Зачем ты лишил меня памяти?
- Это будет сложно объяснить, однако, если дашь мне шанс, я всё расскажу.
- Я бы и сам хотел услышать, - тихо молвил Парменион.
Филипп скрестил руки на груди. - Давай, маг, но я хочу услышать хорошую историю, - процедил он со всё еще злобными глазами.
Аристотель уселся поудобнее, остальные - полукругом перед ним. - Меня зовут Аристотель... - начал он.
- Да мы уже знаем, мать твою! Давай дальше, - вспылил Филипп, и маг поднял ладонь, призывая к тишине.
- Я продолжу по-своему, мой повелитель, если позволишь. Теперь я Аристотель - но когда-то я был Хирон и жил здесь с народом Заклятия. Именно здесь я впервые встретил Пармениона, стратега, и Шлема, воина без памяти, и Аттала, мечника. Здесь, в этом мире, я впервые увидел также Золотое Дитя, Искандера. И - как вы все только что видели - я прошел через Врата во время исхода из этого мира детей Титанов. Для вас это мгновения. Но для меня - целые века, прошедшие с тех пор, как я покинул этот мир.
- Что же с тобой происходило? - задал вопрос Парменион.
- Я исследовал многие страны, на протяжении многих столетий. Я отыскивал новые врата, пути меж мирами. Я путешествовал далеко. Однако тосковал по человеческому обществу, и тогда, в конце концов, пришел в Азию, а затем в Грецию - и вновь услышал о Парменионе. И тогда я осознал, что проделал великий круг во Времени: я прибыл в точку перед его прибытием в Ахайю. Это была сложная дилемма для меня. Мог ли я вмешаться? Конечно, мог, ибо когда Парменион впервые оказался в Ахайе, он поведал Хирону, что чародей перенес его из другого мира. Человек тот, сказал он мне, выглядел в точности как я. И тут я понял, что пойман в опасные сети. Я должен был воссоздать всё, как было, либо рискнуть, изменив прошлое - и тогда, возможно, уничтожить самого себя. Вот такой парадокс, друзья мои. Я перенес Пармениона и Аттала из мира в мир; затем разыскал тебя, государь. Я не мог предвидеть, какие испытания ожидали вас, ибо мои воспоминания о том времени были размыты из-за моего существования в облике Камирона. Теперь видите мою дилемму? Я не мог вам ничего рассказать - потому что вы ничего не знали, когда впервые встретили меня. Я всем сердцем желал отправиться с вами, чтобы помочь, но не мог. Некоторые законы невозможно изменить. Нельзя пройти через Врата в то время и место, где ты уже существуешь. Ни один человек не может встретиться с самим собой. Так что всё, что я мог, - это ждать, и надеяться, и молиться, что события будут развиваться так же, как это происходило раньше.
- Погоди немного, - перебил Филипп, - я почти ухватил суть твоих речей. Однако понять тебя - это всё равно, что голыми пальцами форель ловить.
- Понимаю, это сложно, - сказал ему Аристотель. - Для вас эти приключения были внове, но для меня они уже были частью моей истории. Всё это уже произошло. Я должен был полагаться на то, что было известно мне как Хирону. А всё, что он знал - это как воин по имени Шлем появился на поле боя и убил Филиппоса, и еще то, что этот воин был Македонским Царем в своем мире. Хирон... то есть, я... знал также, что Царь тот был лишен памяти. Поэтому, когда передо мной встала эта задача на другом конце Времени, я всего лишь восстановил обстоятельства.