- Так меня называют, госпожа. Почему спрашиваешь?
- Моя хозяйка отправила меня за тобой. Она умирает.
- Я не Целитель; я солдат. Что она тебе сказала?
- Сказала мне выйти из Храма и впустить воина, который прискачет на пегом жеребце. Это ты, господин. Не зайдешь?
Парменион вздрогнул, словно от холода, невзирая на солнце. Что-то пронзило его подсознание, но он не мог уловить это в полной мере. Он посмотрел на женщину. Может ли это быть ловушкой? Возможно, за этими белыми стенами его поджидают солдаты или наемные убийцы?
Нет, решил он. Никакого напряжения в лице женщины, стоящей перед ним; она была лишь служанкой, выполнявшей поручение своей хозяйки. Парменион спешился и провел коня в узкие ворота, последовав за женщиной по кривой тропе в заросшем саду.
Его мысли были в беспорядке.
Что это было за место?
Здесь было спокойно, настоящие блаженство и гармония, однако чувства захлестнули его, и он обнаружил в себе непонятное напряжение.
Он остановился перед парадным входом, привязал поводья коня к заросшей скамейке. - Кто твоя хозяйка? - задал он вопрос.
- Она была Целительницей, господин, - ответила она.
Внутри Храма было темно, и служанка провела Пармениона в небольшое помещение, единственное окно которого было завешено плотной шерстяной занавеской. На узкой кровати лежала старуха; лицо ее было изнуренным, а глаза - слепы. Парменион подошел к окну, откинул занавеску. Ясный свет солнца залил комнату.
Спартанец взглянул на ярко освещенное лицо пожилой женщины, и у него перехватило дыхание. Он шагнул назад, держась за занавеску, чтобы не упасть. И тут память фонтаном пробилась из темных закоулков его сознания. Он снова видел сады Олимпии, где они с Дераей впервые обняли друг друга. И он увидел вновь, как она лежит в его постели, и вновь услышал ее теплый, сладостный голос.
- Мне снилось, что я нахожусь в храме, а вокруг тьма. И я говорю: "Где Македонский Лев?" Затем всходит солнце, и я вижу полководца в шлеме с белым гребнем. Он горд и высок, и идет со светом у себя за спиной. Он видит меня...
- Гера Всеблагая! - прошептал Парменион, упав на колени. - Неужели это ты, Дерая. Не может быть!
Пожилая женщина вздохнула. - Это я, - сказала она. - Когда меня бросили с корабля в море, я не погибла. Я добралась до берега. Я ждала здесь годы, думая, что ты придешь за мной.
Парменион протянул к ней дрожащие пальцы, беря ее ладонь. - Я думал, ты мертва. Я бы прошел Аид ради тебя.
- Знаю.
- Почему же ты не прислала мне ни весточки?
- Не могла. Я стала Целительницей, жрицей. И когда отыскала, где ты был, то увидела, что ты живешь в Фивах с другой женщиной. - Он ничего не мог сказать и ощутил, что не может выдавить ни слова из своей глотки. Он просто сидел, держа ее исхудалую, скрюченную руку, пока она рассказывала ему о годах, проведенных в Храме, о спиритуальных путешествиях через моря, о том, как спасла его и Фетиду от чумы в Фивах, и как провела его в преисподнюю, чтобы он спас душу Александра, как излечила Пармениона от опухоли мозга и вернула ему молодость. Наконец она поведала ему о путешествии, под видом Фины, в мир Заклятия. И на этот раз он громко застонал.
- Почему ты не показалась мне?
- Я готова была показаться - но тут ты отыскал другую... меня. - Она вдруг заплакала, и тут ощутила, как теплая, легкая капля упала ей на ладонь. - О, милый мой, не печалься. Я прожила прекрасную жизнь, многих излечила. И я видела тебя, приглядывала за тобой. Мне ничего не жаль. Я берегла в памяти наши совместно прожитые дни, в теплых и светлых воспоминаниях.
- Не умирай! - взмолился он. - Прошу, не умирай!
Она слабо улыбнулась. - Это за гранью моих возможностей, - проговорила она. - Но я посылала Камфиту не затем, чтобы ты пришел и страдал здесь. Мне надо тебя предупредить. Владычица Самофракии... Аида, помнишь?
- Да.
- Она сейчас в Македонии. Стремится снять с Александра его магическое ожерелье, но ее необходимо остановить. Без ожерелья Темный Бог возьмет верх.
- Знаю. Не утруждай себя. Я защищу Александра.
- Она наделена великой силой. Ты постоянно должен быть начеку.
- Буду, - тихо сказал он. - Но скажи: есть ли способ одолеть Дух Хаоса? Могла ли ты убить демона, не причиняя вреда Александру?
- Нет, - ответила она, - его невозможно убить. И даже когда Александр умрет, он продолжит жить - когда будет уничтожено тело носителя, сожженное в огне, или съеденное червями, или склеванное птицами, он просто снова освободится.