-- “Какие?” - прозвучала холодная реплика.
-- “Любых.”.
Женщина за кассой убрала водку и достала самые дорогие сигареты. А Игорь все уходил и уходил в себя.
--“Мужчина!” - сказала продавщица.
-- “Да?” - поднимая глаза, жалобно простонал Игорь.
-- “Теперь уходите. Все”.
-- “Спасибо вам, огромное” - исповедальным голосом ответил тихо Игорь.
Продавщица лишь возмущенно похлопав густыми черными ресницами проводила взглядом Игоря до двери.
Он сел на ступеньки у магазина. И просто заплакал. Ему уже было все равно кто, что подумает. Ему хотелось плакать, и он это делал. Слезы капали на горячие ступеньки и быстро исчезали. Вид у Игоря был крайне жалкий. А в голове все и крутилось: “Что? Почему? Зачем? Я же никогда так не плакал. Стресс.”. Он пытался расслабиться, но его ломало и он тяжело дыша просто сидел и понимал что никуда он не хочет уходить с этого солнца. Ему его достаточно..
Вышла Лара. Она подошла к нему и спросила: “Вам нужна помощь?”.
-- “Уже нет, спасибо.” - утирая слезы, улыбчиво сказал Игорь
Лара не узнала Игоря. И это самое большой подарок который она могла ему сделать в тот момент. Не из-за куртки, не из-за этого запаха папирос и не из-за квартиры. А потому, что он не хотел больше никого кроме себя. Одиночество, которое грызло его годами, теперь для него казалось самым большим вознаграждением за все муки. И наверное, тогда он был прав - самая настоящая любовь та, которая ничем не кончается и просто растворяется в нашем прошлом.
Игорь решил поднять глаза. Перед ним было лишь небо, которое, как ему казалось, он уже обрел навсегда. Которое обнимало его и прощало все его слезы.
Внезапно, Игорь успокоился. “Может, это не просто нервы, а простые слезы счастья. Никогда у меня не было таких прекрасных слез.”.
Он пошел к Антону. Зайдя в квартиру, он увидел огромного, заплывшего жиром, Тоху. И он храпел так, что дрожали стены. Он валялся у макета, раздавив один дом. Играла “Родина” ДДТ. Игорь закурил и стал смотреть на маленькие бумажные дома. Как все это в тот момент показалось ему идиотским. Маленькие, хрупкие, ничтожные домики были такой гадостью что ему стало тошно. То, что было для него всем эти три дня, в какой-то момент стало просто ничтожным плодом безвкусного убийства времени. И в нем проснулся настоящий гнев. В огромных ботинках он стал ногами давить и топтать эти ужасные панельки, годные лишь для крыс.
“Сколько веры в глазах государственных…” - шептало из проигрывателя.
Из под ног летели части многоэтажек. Рассвирепевший Игорь видел в этом беспомощном макете только самое ненавистное ему. Мать. Антона. Шкафы. Водку и... себя. Остатки Игорь выбросил прямо в окно, в июльское небо. Он не видел ничего прекрасней этих ошметков на бесконечном голубом фоне. Все что осталось, безнадежно утонуло в луже и растворилось в ней, как будто ничего этого и вовсе не существовало. Он закурил снова.
Проснулся Антон. не увидев макета, он испугался: “Ты куда его? В шкаф?”
--“Нет” - смотря исподлобья, ответил Игорь.
--“На кухню что-ли? А зачем?” - настороженно продолжал Антон.
--“Нет” - сказал Игорь.
--“Так а где он” - кричал Антон.
--“Его нет. Как и тебя, как и меня. Все раздавлено и выкинуто.” - ответил Игорь.
--“Кто? Где? Когда?!” - забегал по комнате, не унимался Антон.
--“Я. Здесь. Сейчас.” - также не заинтересовано, отвечал Игорь.
--“ТЫ?!” - заорал Антон.