Глава 7
По всей площадке лежали люди, и не просто лежали, а смеялись, кричали, явно от радости, многие женщины стонали, и эти стоны были далеко не от боли, вся людская масса без конца шевелилась, но всё лёжа, никто даже не пытался подняться. Исключение составляли два шамана и четверо воинов степи, они стояли по центру поляны и о чём-то спорили, точнее спорили шаманы, воины же просто бдили, внимательно поглядывая по сторонам.
Шестеро значит, а где ещё четверо, я стал осматриваться, включив зум, вот ведь, парочка воинов и столько же шаманов обнаружились совсем рядом, просто из-за кустов я их сразу не увидел, стояли они чуть сбоку, тоже на опушке как и я.
Тю, а вот и розовый фургончик, два шарообразных индивида активно брызгая слюной, размахивая руками что-то втирали степнякам, я превратился в одно огромное ухо.
--… на доверии, вся операция была обговорена, так дела не делаются, если не получим вторую часть мы откажемся с вами сотрудничать, и поверьте у нас есть возможность довести до минчана Хагана, почему мы разорвали с ним все договорённости!!! Мы вам нужны, без оплаты наши люди не сделают и шага, а при таком раскладе вам никогда не захватить Каменецк.
Ну вот и всё, заснял, предательство княжества не прощается, можно их даже не убивать, им полный п…
-- Уважаемые братья, -- мой зум позволил увидеть главное судя по выражению лица степного колдуна, ни о каком уважении речи и не шло.
-- Мы действительно не понимаем за что вам платить такие деньги, вам уже заплатили тысячу золотом, и вы требуете ещё столько же, но не ударили пальцем о палец чтобы в караван попали пришлые. Думаешь мы не знаем, что вы даже не выходили из своего дома, а какой договор был вы же сказали-- «костьми ляжете, но пришлые будут», а их нет, никто не пошёл сопровождать караван, и я знаю почему, как всегда вы занизили оплату, а ваши волки, как я слышал дела с вами больше иметь не хотят. Так что скажите спасибо что Хаган, да пусть жизнь его будет вечна, разрешил оставить у вас уже полученные деньги, в счёт будущей, надеюсь, плодотворной работы.
Колобки запрыгали ещё сильнее, а я уже дальше не слушал, всё было ясно, им не жить по- любому, как таких тварей земля носит, хм о чём я, в реале обычное дело, и кидок на доверии для таких предателей тоже сплошь и рядом. Но сейчас меня занимало другое, я внимательно разглядывал их розовый фургончик, у костерка в пару метрах от повозки сидели ещё одни братики – свины, типа охрана, и думаю тоже нежильцы. Старший что-то втирал младшему тот же, опустил голову, и никак не реагировал на слова брата, а не совсем потерян подсвинок то, походу понял куда он встрял.
-- Норма, дело есть, надо бы экспроприировать экспроприаторов, как думаешь, мы же должны хорошо, и главное сытно и вкусно питаться, правда?
-- Макс ты хочешь, чтобы я пошарила у них в повозке, и спёрла у них в свой пространственный карман все ценности.
-- Да.
– С огромным удовольствием.
Она исчезла, вернее ушла в невидимость, а я опять на время превратился в одно большое ухо, но теперь я слушал и наблюдал за пассажирами у костра, вдруг заметят куницу, да нет, у них самих проблема с коммуникацией вырисовывается. Старшой с натянутой улыбкой пытался успокоить младшего, а тот прощался с жизнью и клял свина благим матом, правда шёпотом, а ведь не дурак, сообразил, что его подставили, внезапно подсвинок встал и характерным движением начал развязывать верёвку на штанах, со злостью посмотрев на брата, направился в лес.
Степные войны не спускали с него взгляда, как только кусты закрылись за очканувшим засранцем один из батыров, наложив на лук стрелу, двинулся в заросли. А вот Любожир потерял последние тормоза, прыгая на одном месте он, почти падая и реско выпрямляясь, крутя головой, хаотично махал то одной, то второй рукой, о, я понял он же до сих пор под моим проклятием, и что характерно, шаманам ничего не стоит снять заклинание «Неуправляемый разум», но они этого не делают.
Ух ты, староста продолжая орать брызгая слюной, качнулся вперёд, не удержавшись на ногах, уже в падении, уцепился руками за главного шамана, на землю посыпались косточки и бусики с его расписного наряда, дрожжи наконец-то достигли дерьма, Любожир умудрился сделать невозможное, не знаю, может их нельзя даже касаться или его осыпавшиеся обереги запустили этот безумный триггер, но лицо колдуна степей перекосилась в ярости, отпрыгнув, и сразу замахав руками, он пролаял какую-то волшбу.