— Так ты, значит, все-таки инопланетянин. А у нас с тобой мог бы быть ребёнок или мы генетически несовместимы?
— Тело у меня местное, Кристиина. Как-нибудь я расскажу тебе свою историю, а сейчас нам с Тамарой пора идти.
Поняв, что я наболтал Кристиине много лишнего, да и увидела она своими глазами немало, я заложил ей в голову ментальный запрет на распространение этой информации.
— А давай, Максим, такие операции, что ты сделал мне и Зинаиде, ты будешь делать очень редко. Ну, например, только раз в месяц и действительно за большие деньги. Например, установка и изготовление гомеостата будет стоить 10 миллионов долларов. А красоту тоже можно наводить по-разному. Иной достаточно убрать бородавку с лица, другой — чуток поправить носик. Такие операции, наверное, будут не столь обременительными, не так ли?
Я кивнул. Что тут скажешь, она права.
— А сложные операции будут стоить больших денег, и они будут редки. Кстати, можно будет открыть свою клинику пластической хирургии и многие вещи можно будет исправлять хирургическим путём, оставляя тебе только окончательную доводку и заживление послеоперационных шрамов.
— Нет, с больницами я связываться не хочу, сказал я. — Это будет отнимать слишком много времени. А насчёт салонов красоты нужно подумать.
Глава 41
Красноярские мошенники
Договорившись с Сааринен, что встречаемся завтра у неё в агентстве, мы с Тамарой прямо из её квартиры перешли в наш поезд, который уже подходил к Красноярску. По местному времени, через 10 минут наступит полночь. Однако, в Красноярске, по-видимому, выходило много пассажиров, поскольку ночного спокойствия в вагоне не наблюдалось. Наоборот, хлопали двери купе, постоянно кто-то проходил по коридору, в оба туалета стояли небольшие очереди.
Нас встретила Людмила.
— Как вовремя ты появился, Максим, я уж хотела тебя по галосвязи вызывать.
Я насторожился:
— Что случилось, Люся, говори, не тяни кота за хвост.
— В соседнем вагоне в пятом купе женщина рожает и роды у неё тяжёлые. Помочь никто не может. Скорую вызвали, но до Красноярска ещё полчаса ехать.
— Веди, — сказал я. — Тома, ты идёшь с нами, закрывай купе на ключ.
— У тебя случайно нет белого врачебного халата? — спросила меня Люся.
— Где-то был, — ответил я, — сейчас поищу.
Халат действительно нашёлся, я прихватил его случайно с собой в Екатеринбургском хосписе.
Кроме халата у меня нашёлся и ящик для инструментов, внешне напоминающий чемоданчик санитара скорой помощи, не хватало только красного креста в белом круге, и чёрный цвет не соответствовал моему образу врача. Небольшая иллюзия решила эту проблему. Ящик стал жёлтого цвета и по его бокам стали видны красные кресты.
Перейдя в соседний вагон, сразу увидели посередине коридора небольшую группу людей. Подошли, поздоровались. Дверь в купе номер пять охранял здоровый парень, ростом под 190 см, выше меня, но не выше Тамары.
— Мы привели акушера, — сказала Тамара парню, проталкивая меня вперёд, — пропускай.
— А вы точно акушер? — спросил парень.
— Извините, диплом с собой не прихватил, — ответил я ему. — А ваша жена в чём больше нуждается — в акушере или в его дипломе?
— Она мне не жена, — растерялся парень.
— Так в чем дело, гражданин, — неожиданно громко завопила Людмила, — почему вы не пускаете акушера к роженице? Если она сейчас умрёт, вас же засудят. В тюрьму захотели?
Парень шарахнулся в сторону, и мы втроём прошли в купе и захлопнули за собой дверь. Роженица лежала справа от входа на нижней полке и стонала.
— Мама, ой мамочки, помогите Христа ради хоть кто-нибудь.
На соседней лавке с беспомощным выражением на лице сидела пожилая женщина. Увидев меня в белом халате, она сразу обратилась ко мне: