Красильников замолчал.
— Как обстоят дела у наших заокеанских «друзей»? Что говорит разведка?
— Пока ничего не смогли выяснить.
— А нельзя у них выкрасть ядерный заряд и проверить?
— Такое задание наши разведчики уже получили, но пока результатов нет.
— А у других стран, имеющих ядерное оружие? Как там обстоят дела?
— Договорились об обмене несколькими ядерными зарядами с Индией, но пока результатов нет.
— Выкладывайте следующую новость, — распорядился президент.
Через десяток минут, когда президента проинформировали насчёт химического и бактериологического оружия, он немного приободрился.
— Своё химическое оружие мы ликвидировали уже давно. Раз его ликвидировали у американцев, значит кто бы это ни был, он работает не против нас, а против оружия, как такового.
— Ну давайте свою последнюю новость, — сказал президент, нервно зевая и прикрывая рот ладошкой.
— Есть предположение, что на всей планете уничтожено не только оружие массового поражения, но и все запасы взрывчатки. Мы успели проверить запасы в большинстве наших оружейных складов. Повсюду, вместо взрывчатки наши сапёры обнаруживали аморфную массу, похожую своими характеристиками на пластилин или глину. Снаряды, мины и бомбы не взрываются. На складах взрывчатки не осталось вообще. Сохранились небольшие запасы у горнодобывающих предприятий. Есть двухсуточная выработка свежеизготовленной взрывчатки. Есть некоторое количество действующих боеприпасов, выданных в войска, находящиеся на боевом дежурстве и хранящиеся там.
— А наше высокоточное оружие? — спросил президент.
— Сами ракеты в полном порядке, вот только начинка у них теперь небоевая.
— Нужно усилить выработку боеприпасов, в первую очередь для нашего высокоточного оружия и снабдить ими все части, несущие боевое дежурство. Сколько для этого понадобится времени?
— Не меньше месяца, господин президент.
— Это если снабдить каждую установку одним боевым комплектом, не так ли?
— Так точно, господин президент.
— И нам понадобится год, чтобы подготовиться к небольшой войнушке. А если нам придётся схлестнуться с американцами или НАТО, то для полноценного ведения боевых действий, даже без ядерных сил, нам придётся готовиться несколько лет. Вы уверены в том, что они будут у нас эти несколько лет?
— Единственно, что меня утешает в сложившейся ситуации, так это то, что мы находимся в одинаковом положении с другими странами.
— Тогда на первое место выйдет стрелковое оружие, а им много не навоюешь.
— Преимущество получит сторона, имеющая больше боевых роботов, способных поражать живую силу противника. А здесь мы занимаем лидирующие позиции.
— Китайцев всё равно на порядок больше нас, — заметил президент. — Что говорят аналитики? Каковы их предсказания?
— Пока они не торопятся делать выводы, господин президент. Или делают их очень расплывчатыми. Если вся эта информация, о которой я вам сейчас доложил подтвердится, а скорее всего так и будет, тогда в течение первого года никто никаких резких движений делать не будет. Но союзы будут составляться, возможны даже объединения стран в единые государства на той или иной основе. Так или иначе, у человечества появляется шанс договориться о мирном сосуществовании на планете в новых условиях.
— Ну, что же, — вздохнул президент, — будем посмотреть, будем посмотреть.
Какое-то время оба молчали.
— И последний вопрос, Андрей Михайлович, — нарушил молчание президент, — вы не думаете, что всё случившееся с нашим вооружением, это не более, чем ответный ход владельцев галосвязи «АнгелЪ»?
— Если это так, то мы совершили крупную ошибку, пойдя на поводу у генерал-лейтенанта Лопатина.
— Это мы уже признали и приняли меры. Вы можете ответить на вопрос?
Красильников замолчал, преданно глядя на президента и сказал:
— Не знаю, Сергей Сергеич. У меня все произошедшее в голове не укладывается. Я сам в это до сих пор не верю. Меня больше волнует вопрос, как в нашей системе мог сохраниться такой реликт эпохи СССР, как этот Лопатин.