«Сдает Михайловна», – подумал, положив трубку Сергей.- Следы какие-то..., листочки. Следы мои, скорее всего, а листочки... Да сама оторвала и не помнит уже ни черта. И фотографии смотрит постоянно, вот и засунула куда-то вместе с паспортом. Эх, Маша, Маша...»
***
Спустя пару часов, приготовив фирменное блюдо, угостив им домочадцев и получив причитающиеся в таких случаях комплименты (включая заглянувшую на аромат свежеприготовленной пиццы Полину Петровну, не ушедшую без куска пиццы и рецепта теста), Макс "отдыхал" вместе с Гошкой за настольным футболом. Уклониться никак не получилось, и Максим мужественно сносил все эпитеты, выдаваемые ему разгорячившимся ребенком. Мальчик никак не мог понять, как такой взрослый дяденька до сих пор не выучил элементарные футбольные правила, которые знал каждый парень в Егоркином детском саду, не говоря уж о том, что бедный шарик у Макса почему-то летал не по полю, а по всей комнате и Гошка умаялся вытаскивать его изо всех щелей наперегонки с разыгравшейся Машкой...
Алена, сидела неподалеку в кресле и с улыбкой наблюдала за их азартной баталией. Обстановка была такой милой, домашней и непринужденной, что никто не насторожился, когда раздался звонок в дверь. Решив, что это Полина Петровна, распробовавшая пиццу, пришла за добавкой, Алена пошла открывать дверь. Из прихожей послышался истошный мужской вопль:
- Алена! А вот и я! Сынок! Где ты? Папка пришел!
Мальчик испуганно вскочил и растерянно посмотрел на Макса... В комнату влетел..., да нет, отнюдь не пугало из Машиного сегодняшнего сна, нормальный мужичок среднего роста и можно было бы даже сказать, что довольно приятной наружности, если бы не его состояние изрядного подпития. При виде Макса, мужичок побагровел еще больше и пришел в состояние крайнего возбуждения:
- Ага! Так значит, это правда? Муж родной, значит, мыкается где-то, из дома выставили, а она себе хахаля завела! Смотри, как устроились! С моим сыном, на моем диване в мой футбол играют! Ну, держитесь!
- Гена, да оставь ты нас в покое, наконец! - расстроено сказала Алена.– Все давно поделено, нет тут ничего твоего. Пропил ты давно все твое!
- Сын мой! Сына моего мне отдай, и мы уйдем! – завопил Гена и схватил Гошку за шиворот. Алена кинулась отдирать его руки от сына, тот заплакал и Маша не выдержала:
- Оставь Егорку в покое, ты, ублюдок! – крикнула она и вскочила с дивана, сжав кулаки.
Гена обрадовался:
– Ага, вот и защитничек выискался. Ну давай, защитничек, покажи, на что ты способен.
Отпустив Гошку, он подскочил к Максу и неожиданно больно ткнул его кулаком под ребра. Ужас! Сон начал сбываться... У Макса перехватило дыхание, в глазах поплыли круги, он схватился обеими руками за живот и выпученными глазами смотрел на беснующегося Генку. Хотя, какой там Макс... Маша, бедная, несчастная Маша трепетала в ожидании неминуемой расправы разбуянившегося тирана... А тот, почувствовав, что перевес сил явно на его стороне, потерял временно интерес к поверженному сопернику и опять развернулся в сторону Алены и Гошки.
Боль немного отпустила. Маша перевела дыхание, медленно выпрямилась, утерла навернувшиеся на глаза непрошенные слезы и огляделась... Алена успокаивала уткнувшегося в нее хныкающего мальчишку, что-то тихо ему шептала и гладила по голове. Притомившийся Геннадий уселся по-хозяйски в кресло и забулькивал в себя остатки жидкости из принесенной с собой бутылки... Максу стало стыдно. Вот так защитник! А ведь женщина на него понадеялась. Более того, ведь это по его вине она и мальчик сейчас страдают.
- Эй, ты! - севшим голосом пробормотал Макс. И повторил громче:
– Эй! Я тебе говорю!